Семь кедровых орешков. Смертница

Чем мешали неодаренные Ровении?! Почему,  после стольких столетий совместного проживания с обычными людьми, именно его мать и сын решили, что только маги достойны жизни в империи, и без радикальных решений величие не будет достигнуто?!

Разве величие государства может достигаться убийствами его наиболее незащищенной части населения?  

Его мать и единственный сын оказались глупцами и слепцами. Никогда Земля не станет великой,  если позволит уничтожать своих беззащитных подданных!

 Сильной? Возможно. Но не великой. 

От понимания того, какой кровавый террор устроили его родные, Оливар чувствовал отвращение к самому себе.

Он вспоминал изречения великих людей Земли из другой Галактики, где он пробыл так долго. Ещё тогда он проникся философскими трудами и художественными произведениями многих гуманистов, которые говорили... Величие, могущество и богатство любой Земли, состоит в сохранении народа, в достойной обеспеченной жизни как можно большего числа живущих в ней подданных. 

Одним из тех, кем он восхищался, был великий французский писатель - гуманист Виктор Гюго, который считал, что величие народа не измеряется его численностью, как и величие человека не измеряется его ростом: единственной мерой служит его умственное развитие и его нравственный уровень. 

Великий француз хорошо сказал. Правильно. Оливар запомнил его фразу.  

Тогда, на немагической Земле, он понял, что человеком его уже сложно назвать из-за огромного числа преступлений против человечества, которые он помогал совершать фашистам для достижения собственной цели. 

Сейчас, вспоминая способы и методы фашистов, Оливар глубоко сомневался, что у них в результате получилось поработить мир и возвеличить Германию. Причинив столько зла человечеству, они неминуемо должны были попасть в Ад, в который верили на Земле.

Почему его близкие тоже совершенно забыли о нравственности и спутали величие империи с собственным величием и гордыней? 

Он, конечно, меньше всех имеет право кого-либо критиковать, поучать, он сам так много грешил, но... 

Неужели его мать настолько сильно возненавидела «пустышек» только потому, что он, Оливар, ее надежда и гордость, полюбил не ту женщину, которую выбрала она, и отказался от трона? Но разве это может являться причиной стольких преступлений? 

Ответ напрашивался сам собой. Оксия Варниус не простила его и не смогла понять.

«Семь кедровых орешков» без ядра. Его мать специально выращивала на своих землях кедры с орешками-пустоцветами, что доказали в процессе судебного доследования.  Она мстила неодаренным, думая именно о его жене Ните, дочерях и внучках. Ненавидя их. Презирая. Мечтая уничтожить своих внуков также, как уничтожала других  невинных «пустышек».

— Я понимал, что могу помочь своим детям и действовал. Я хотел счастья тем, кого люблю, — устало ответил Оливар судье. — Я устал закрывать глаза тем, кого люблю.

— Хотели помочь своим родственникам за счёт  чужих жизней? — жестко поинтересовался судья, в строгих глазах которого плескалась неприязнь, которую он не мог и не хотел скрывать.

— У вас нет доказательств, что я убил кого-то, — холодно возразил Оливар. 

Желваки заиграли на худом лице — он был зол, что вопрос о недоказанных убийствах поднимался здесь, при его внучках и их мужьях.

— Да, пока нет таких доказательств, — не стал возражать судья. — Вы сумели поставить блок на часть воспоминаний. Есть только показания его императорского величества, Майстрима Данери, их императорских высочеств, Верховной Фурии Земли фурий в том, что вы проводили эксперименты в своей лаборатории над Еленией Огдэн, насильственным образом удерживая ее и ровену Мадлен Роннигус в своём поместье. Показания у Теней рода брать бесполезно, как вы и сами понимаете. Записи артефактов памяти из вашего поместья о том, что Еления Огдэн и члены боевой пятерки императора хотели вас убить, и с этой целью проникли на вашу территорию, признаны сфальсифицированными. Мы же нашли семьи, чьи родственники много лет назад устраивались к вам в услужение и... после этого больше их никто и никогда не видел. 

— А причём тут я? Может, они сами сбежали куда? — спокойно возразил бывший принц, стараясь сохранить на лице невозмутимую маску. 

Много лет назад у него получилось поставить блок на часть воспоминаний, поскольку кошмары мучали, не давали высыпаться и работать. Но он был искренне удивлён, что менталисты не смогли взломать его. Он оказался сильнее, чем предполагал.

— Все сбежали? — не менее спокойно ответил Верховный судья. — Все, кто приходил к вам на подработку в течение десятков лет, потом решили не вернуться в семью?

Оливар ничего не ответил. На всю память блок он не мог поставить. Поэтому, если он не пил снотворное, то лица всех других жертв каждый день приходили ему во сне.

Мужчина оглянулся, увидел лица внучек и понял, что никогда не забудет выражения их лиц, полные ужаса и отвращения. 

К нему. 

К тому, кто продал душу демонам, чтобы они стали счастливыми.

 

 

Глава 68

Перед отправлением в тюрьму Оливару Варниусу, с разрешения молодого императора, пообещали прощальную встречу с дочерью и внучками.