Семь кедровых орешков. Смертница

Они все ещё кружились по залу, второй танец подходил к завершению. Еля слегка задрожала от нервного напряжения, а Май стал ещё серьезный, чем был обычно, потому что вдруг понял, что тоже не в силах справиться с охватившим волнением.

— Можешь не называть меня величеством? — поморщился он, а Еля смущенно улыбнулась в ответ и кивнула.

Утонченная неяркая красота Ели заставляла Мая жадно впитывать в себя нежный образ, безупречная осанка вызывала восхищение, а мягкая смущённая улыбка находила прямой отклик в сердце. 

Хрупкая изящная рука девушки в его руке волновала и не давала покоя. Май понимал, что совсем потерял голову.

В последние дни он мог думать только о том, что Еля свободна, что она — не чужая невеста. Он решил именно сегодня сделать предложение, потому что больше не мог просто смотреть на неё. И не хотел. Это оказалось выше его сил. 

Раньше он считал, что ему будет трудно полюбить, что его избранница должна обладать всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Но вот... и с ним случилось это, хотя он и понимал, что Еля оказалась не такой, какой он представлял себе свою пару. Но теперь думать он мог только о ней, в объятиях хотел сжимать только её хрупкую фигурку, а целовать только её нежные губы. 

 

 

Глава 70

— Дежавю, — задумчиво произнёс Ричард Аверин, наблюдая на танцующими Маем и Елей. — Совсем как на помолвке Роланда Варниуса и Миры Данери. Снова они танцуют и не оторвать взгляд. Не находишь?

Рональд промолчал. В последний месяц он много работал над собой, чтобы не сорваться. Доводил умение владеть собой до совершенства. Это умение ему очень помогало, когда он видел Мая Данери и Елю вместе, когда замечал, какими глазами они смотрели друг на друга.

В последнее время он и Еля часто появлялись во дворце, чтобы видеться с Мадлен Роннигус, поскольку последняя лично руководила подготовкой к собственной свадьбе, которая шла полным ходом. Прекрасная Фурия практически поселилась во дворце императора, где ей выделили роскошные апартаменты. 

Май и Еления ввиду данных обстоятельств стали часто сталкиваться во дворце, и с тяжёлым сердцем Рон замечал, как с каждым днём молодой император всё более пристальнее и внимательнее всматривается в девушку, всё чаще ищет с ней встреч, чтобы лишний раз полюбоваться на неё.

— Я, конечно, понимаю, что ты сделал Елению невестой, чтобы оградить от чужих приставаний, но если они сейчас станцуют третий танец подряд, тебе придётся вызвать императора на дуэль, потому что это прямое оскорбление нашего рода, а репутации девушки конец, — мрачно проинформировал брата Ричард. 

Поведение Рона он не понимал и не одобрял, но уже не вмешивался. Один раз дал совет, чуть до драки не дошло — у младшенького сдали нервы.

Рон тяжело вздохнул и сжал челюсти. Он и сам всё прекрасно понимал и совсем не узнавал себя в последние дни и месяцы, как не узнавали его брат и отец, которые даже шутили, не вселился ли в него какой иномирец.

Он совершал поступки, совсем не характерные для него прежнего, но ничего не мог с собой поделать. С недавнего времени в его жизни важным стало только одно — Еления должна стать счастливой, а он должен помочь ей, потому что она, как никто другой, заслужила счастье. Если она любит другого, то должна стать счастливой с ним. 

— Ты — идиот, — сказал ему Ричард на это заявление. — Нужно бороться за свою женщину, а не преподносить другому на блюдечке. 

— Она любит этого другого. 

— А ты любишь её. И что по-твоему важней?!

— Её счастье. 

В ответ брат рассмеялся. Презрительно и уничижительно. Рон набросился на него. Хорошо, что отец присутствовал при разговоре и разнял их тогда.

***

— Еления, нам нужно поговорить, — услышала Еля серьезный голос Мая, когда закончился второй танец, и подняла на него растерянные глаза.

В ее глазах стоял вопрос. Май же пристально смотрел на неё, словно хотел проникнуть в мысли и узнать, о чем она думает.

 — Прямо сейчас, — быстро добавил он, — потому что... я устал постоянно думать о тебе и заставлять себя переключаться на что-то другое. 

Девушка вспыхнула, смутившись такой неожиданной прямоты от всегда сдержанного и холодного Мая.

— Давай поговорим, —  она нерешительно кивнула.

— Через десять минут после моего ухода из зала выходи через западные двери, тебя будут ждать Тени и проводят ко мне.

— Хорошо, — ответила Еля зазвеневшим от волнения голосом. 

Май напоследок сжал девичью ладонь в руке, в глазах вдруг полыхнуло пламя и быстро погасло — он, как всегда, смог сдержать себя. 

Когда Рон после танца подошёл к ней, то заметил, что Еля сама не своя. 

— Ель, что случилось? Что он сказал тебе? — настороженно спросил он.

— Май хочет поговорить со мной,  — с волнением ответила та. — Но я боюсь. 

— Чего ты боишься, глупенькая? — искусственно улыбнулся Рон, чувствуя, что на душе становится так тяжело, как никогда ещё не было. — Это же Майстрим Данери — эталон благородства и достоинства. Наш император. Наконец-то появится ясность в ваших запутанных отношениях. 

Еля и сама понимала, что ей не стоит бояться Мая Данери, но она и не боялась его. Ее испугал предстоящий разговор.