Семь мужей Эвелин Хьюго

– Волнует. И ты это знаешь.

– Что ж, тогда…

– Но почему из-за ваших с Селией отношений нужно ломать жизнь Коннор? И мою?

– Она – любовь всей моей жизни, – сказала я. – Ты это знаешь. Я хочу быть с ней. Пришло время нам всем снова быть вместе.

– Мы не можем снова быть вместе. – Гарри положил руку на стол. – По крайней мере, не все из нас. – И он ушел.

* * *

Мы с Гарри летали домой каждые выходные, чтобы побыть с Коннор; на съемках, продолжавшихся порой неделями, я была с Селией, а он… я не знала, где он был. Но он выглядел счастливым, и я не задавала лишних вопросов, хотя и подозревала в глубине души, что он, возможно, встретил кого-то, кто смог поддержать его интерес к жизни более чем на несколько дней.

Вот почему, когда съемки «Мудрости Терезы» пришлось отложить на три недели, потому что моего напарника Бена Мэдли госпитализировали из-за истощения, я была в отчаянии и не знала, что делать.

С одной стороны, я хотела вернуться, чтобы каждую ночь быть со своей дочерью.

С другой стороны, с каждым днем я раздражала Коннор больше и больше, став для нее олицетворением неловкости. Тот факт, что я была всемирно известной кинозвездой, казалось, совершенно не влиял на то, какой я выглядела в глазах собственной дочери. Поэтому я часто была счастливее в Лос-Анджелесе, с Селией, чем в Нью-Йорке, где меня постоянно отвергала моя девочка. Но я бросила бы все, если бы узнала, что нужна Коннор пусть даже на один вечер.

На следующий после завершения съемок день я собирала вещи и разговаривала с ней по телефону, строя планы на ближайшее время.

– Мы с твоим отцом собираемся вылететь ночным рейсом, так что, когда проснешься утром, я уже буду дома.

– Хорошо, – сказала она. – Круто.

– Думаю, мы могли бы позавтракать у Ченнинга.

– Мама, к Ченнингу никто уже не ходит.

– Не хочу тебя огорчать, но если я буду ходить к Ченнингу, Ченнинг все равно будет считаться крутым.

– Вот поэтому я и говорю, что ты невозможна.

– Все, что я пытаюсь сделать, Конни, это пригласить тебя съесть французские тосты. Есть вещи и похуже.

В дверь бунгало, которое я снимала на Голливуд-Хиллз, постучали. Я открыла и увидела Гарри.

– Мне нужно идти, мам, – сказала Коннор. – Скоро приедет Карен. Луиза готовит нам мясной рулет на гриле.

– Секундочку. Здесь твой отец, и он хочет с тобой поздороваться. До свидания, дорогая. Увидимся завтра.

Я протянула телефон Гарри.

– Привет, малышка… Ну, в чем-то она права. Если твоя мать где-то появляется, это место по определению мгновенно становится популярным… Хорошо… Хорошо. Завтра утром мы втроем пойдем завтракать в любое классное место, которое ты назовешь… Как оно называется? «Уиффлз». Что за название такое? О’кей. О’кей. Мы пойдем в «Уиффлз». Ладно, дорогая, спокойной ночи. Люблю тебя. До завтра.

Гарри присел на мою кровать и посмотрел на меня.

– Похоже, придется идти в «Уиффлз».

– Она вертит тобой, как хочет, – сказала я.

Он пожал плечами.

– А мне не стыдно. – Гарри встал и, пока я собирала вещи, налил себе стакан воды. – Слушай, есть идея. – Он подошел ближе, и я уловила слабый запах спиртного.

– Насчет чего?

– Насчет Европы.

– Хорошо. – Я уже смирилась с тем, что оставлю все как есть, пока мы не вернемся в Нью-Йорк и спокойно, терпеливо и рассудительно все не обсудим.

Идея была хороша с точки зрения интересов Коннор.

Нью-Йорк, как бы сильно я его ни любила, становился опасным для жизни местом. Уровень преступности стремительно рос, наркотики были повсюду. Верхний Ист-Сайд обеспечивал некоторую защиту, но мне было не по себе от мысли, что Коннор растет вблизи такого хаоса. И, что еще важнее, я больше не была уверена, что вариант, при котором оба родителя живут практически на два побережья, оставляя дочь заботам Луизы, – лучший для нее.

Да, мы вырвали бы ее из привычного окружения, заставили попрощаться с друзьями, и она возненавидела бы меня за это. Но я также знала, что жизнь в маленьком городке, где мать почти всегда будет рядом, пойдет ей на пользу. И, откровенно говоря, она становилась слишком взрослой, чтобы читать заполненные слухами колонки и смотреть развлекательные новости. Неужели узнать из телевизора о шестом разводе своей матери – действительно самая лучшая новость для ребенка?

– Мне кажется, я знаю, что делать, – сказал Гарри. Я села на кровать, и он пристроился рядом. – Мы переезжаем сюда. Возвращаемся в Лос-Анджелес.

– Гарри…

– И Селия выходит замуж за моего друга.

– Твоего друга?

Гарри наклоняется ко мне.

– Я кое-кого встретил.

– Что?

– Мы познакомились на съемочной площадке. Он работает над другим проектом. Я думал, это просто случайность. Похоже, он тоже так думал. Но теперь… Это тот, с кем я могу себя представить.

В тот момент я удивилась и обрадовалась за него.

– Мне казалось, ты ни с кем представить себя не можешь.

– Я и не мог.

– И что же произошло?

– Теперь могу.

– Я очень рада это слышать, Гарри. Ты даже не представляешь. Просто не уверена, что это хорошая идея. Я даже не знаю этого парня.

– Тебе и не нужно. В том смысле, что я ведь не выбирал для тебя Селию. Ты выбрала ее сама. А я… Я бы выбрал его.

– Я просто не хочу больше играть.