Семь мужей Эвелин Хьюго

– Правильно думала. – Селия подалась назад. – И до сих пор, наверное, ненавижу. По крайней мере, чуть-чуть.

– Думаешь, я тебя не ненавижу? – Я старалась говорить потише, делать вид, что мы всего лишь старые подруги, болтающие ни о чем. – Чуть-чуть?

Селия улыбнулась.

– Нет, наверное, это вполне естественно.

– Но теперь я уже не остановлюсь.

Она вздохнула и раскрыла меню.

Я наклонилась и, понизив голос, заговорщическим тоном произнесла:

– Думаю, я и не пыталась по-настоящему. Когда ты оставила меня, решила, что дверь закрылась. Теперь она приоткрылась, и я хочу распахнуть ее настежь и войти.

– Почему ты считаешь, что дверь открыта? – спросила Селия, просматривая левую сторону меню.

– Мы ведь обедаем, да?

– Как друзья.

– Друзьями мы никогда не были.

Селия закрыла меню и положила на стол.

– Мне нужны очки для чтения. Ты можешь в такое поверить? Очки для чтения.

– Добро пожаловать в клуб.

– Я ведь иногда бываю злой, когда мне делают больно, – напомнила она.

– Ты не говоришь мне ничего такого, чего я бы не знала.

– Со мной ты чувствовала себя бесталанной. Я пыталась убедить тебя в том, что нужна тебе, что это мне ты обязана признанием.

– Знаю.

– Но ты всего добивалась сама.

– Это я теперь тоже знаю.

– Я думала, ты позвонишь после того, как взяла «Оскара». Думала, может быть, ты захочешь ткнуть им мне в лицо.

– Ты слушала, что я говорила?

– Конечно, слушала.

– Я обращалась к тебе. – Я взяла кусочек хлеба и обмакнула в масло, но тут же отложила, даже не попробовав.

– Не была уверена. То есть не была уверена, что ты имеешь в виду меня.

– Я только что не назвала тебя по имени.

– Ты сказала «она».

– Верно.

– Я подумала, что, может быть, у тебя другая она.

Я смотрела на других женщин, кроме Селии. Представляла себя с другими, без нее. Но всю мою жизнь они делились на «Селию» и «не-Селию».

У каждой другой, с которой я подумывала заговорить, словно стоял на лбу штамп – «не-Селия». Если я и могла рискнуть карьерой и всем, что любила, ради женщины, то этой женщиной была она.

– Никаких она нет, кроме тебя.

Селия слушала, закрыв глаза. А потом заговорила. Заговорила так, словно пыталась промолчать, но не смогла.

– Но был он. И не один.

– О, эта старая песня. – Я едва не закатила глаза. – Я была с Максом, ты, ясное дело, с Джоан. И что, Джоан сравнится со мной?

– Нет.

– И Макс не сравнится с тобой.

– Но ты же все-таки вышла за него замуж.

– Я оформляю развод. Он съезжает. Все кончено.

– Так внезапно.

– Вообще-то нет. Надо было сделать это раньше. В любом случае он нашел твои письма.

– И поэтому уходит от тебя?

– Он угрожает разоблачением, если я не останусь с ним.

– Что? – удивилась Селия.

– Я ухожу от него. И пусть, черт возьми, делает, что хочет. Потому что мне пятьдесят, и у меня уже нет сил контролировать все, что говорят и пишут. Те роли, которые мне предлагают, полное дерьмо. У меня на полке «Оскар». У меня чудесная дочь. У меня есть Гарри. И имя, которое знает весь мир. Мои фильмы забудут не скоро. Чего еще мне желать? Чтобы в мою честь отлили золотую статую?

Селия рассмеялась.

– Она у тебя есть – «Оскар».

Я тоже рассмеялась.

– Вот именно! В точку. Ну вот, значит, и это есть. А дальше нет ничего. Подниматься некуда, вершин не осталось. Всю жизнь я только и делала, что пряталась, чтобы никто не столкнул меня с горы. И знаешь что? Я больше не стану прятаться, как бы кто-то ни старался меня достать. У меня контракт с «Фокс» на съемки в еще одном, последнем, фильме. Сыграю – и все, конец.

– Ты же это не всерьез, правда?

– Я не шучу. И еще одно. Я потеряла тебя и больше не хочу никого терять.

– Дело не в карьере, твоей и моей, – сказала Селия. – Последствия непредсказуемы. Что, если у тебя заберут Коннор?

– Из-за того, что я люблю женщину?

– Из-за того, что оба ее родителя квиры.

Я отпила вина.

– С тобой победить невозможно. Если я хочу спрятаться, ты называешь меня трусихой. Если я устала прятаться, ты говоришь, что они заберут у меня дочь.

– Мне жаль. – Селия сказала это так, словно сожалела не о сказанном только что, а о том, что мы живем в том мире, в котором живем. – Так ты серьезно? Ты действительно намерена закончить со всем этим?

– Да, серьезно.

– Уверена? – Подошедший официант поставил перед ней стейк, а передо мной салат. – Абсолютно уверена?

– Да.

Какое-то время Селия молчала, глядя на свою тарелку. Похоже, она обдумывала что-то, и чем дольше тянулось молчание, тем ближе я наклонялась к ней.

– У меня хроническая обструктивная болезнь легких, – сказала она, наконец. – Я вряд ли протяну до шестидесяти.

Я уставилась на нее в полнейшем изумлении.

– Неправда.

– Правда.

– Нет, не может быть.

– Может. – Она взяла вилку и отпила воды из стакана.

Я не знала, что сказать. Мысли разбежались, сердце заколотилось в груди.

Селия снова заговорила, и если я смогла сосредоточиться на ее словах, то потому лишь, что это было важно. И я знала, что это важно.

– Думаю, тебе нужно сделать этот твой фильм. Закончить на высокой ноте. А потом… потом, после этого, нам стоило бы уехать в Испанию, на побережье.

– Что?