Семь мужей Эвелин Хьюго

– Ох, Селия. – Я покачала головой. – У меня в этом бизнесе опыта побольше, чем у тебя. Это ты только вчера с грузовика с репой свалилась[16]. Ты нас не равняй.

Светофор загорелся зеленым, и Селия дала газу.

– Я из Джорджии. Из-под Саванны.

– И что?

– А то, что ни с какого грузовика с репой я не падала. Меня оттуда парень из «Парамаунта» вытащил.

Прозвучало это немного угрожающе – вот, мол, кто-то прилетел за ней специально, как богатый жених за завидной невестой.

Я пробилась в этот город кровью, потом и слезами, тогда как за Селией прибежали из Голливуда еще до того, как она стала что-то из себя представлять.

– Может быть и так. Но я все равно знаю, какую игру ты ведешь. Никто не ходит в «Швабс» только для того, чтобы выпить молочный шейк.

– Послушай. – Тон ее слегка изменился, в нем послышались искренние нотки. – Мне не помешает засветиться. Чтобы получить главную роль, нужно, чтобы тебя узнавали.

– И вся затея с молочным шейком всего лишь уловка, чтобы тебя увидели со мной? – Меня это задело – и то, что кто-то мною пользуется, и то, что так невысоко ценят.

Селия покачала головой.

– Нет, вовсе нет. Просто захотелось выпить с тобой молочный шейк. А уже потом, когда мы выехали с парковки, подумала, а почему бы нам не поехать в «Швабс»?

Она резко затормозила на перекрестке Сансет и Хайлэнд, и тут я поняла, как она водит: давит и на газ, и на тормоз.

– Возьми вправо.

– Что?

– Возьми вправо.

– Зачем?

– Возьми, черт возьми, вправо, пока я не открыла дверцу и не выпрыгнула.

Она посмотрела на меня так, словно я рехнулась, что было отчасти справедливо.

– А теперь поверни налево на зеленый.

Вопросов больше не было. Мы выехали на Голливудский бульвар и под моим руководством припарковались на боковой дороге рядом с «Си-Си Браун’с».

– У них мороженое лучше, – сказала я, когда мы вошли.

Я ставила ее на место. И не собиралась фотографироваться с ней, пока сама этого не захочу и не предложу. Продвигать кого-то менее знаменитого – такого у меня и в мыслях не было.

Селия кивнула, почувствовав, что набила шишку.

Мы сели. Парень за стойкой подошел к нам и замер, на мгновение потеряв дар речи.

– Э… Вам меню?

Я покачала головой.

– Я знаю, что хочу. Селия?

Она посмотрела на него.

– Шоколадный мальт, пожалуйста.

Он приклеился к ней взглядом, а она, как будто сама того не замечая, наклонилась вперед, выставив грудь. Этот ее кажущийся безотчетным жест заворожил его еще сильнее.

– А мне земляничный молочный шейк, – сказала я.

Паренек перевел взгляд на меня, и глаза его округлились, словно он хотел увидеть меня всю и еще немного.

– Вы… вы ведь Эвелин Хьюго?

– Нет, – сказала я и улыбнулась, глядя прямо ему в глаза. Этим приемом, иронично-дразнящим, приправленным таким же тоном, я пользовалась множество раз, когда меня узнавали в городе.

Он развернулся и отчалил.

– Не унывай, выше нос. – Я повернулась к Селии. Она сидела, опустив голову, и как будто всматривалась в полированную стойку. – Зато получишь самый лучший молочный шейк.

– Я тебя расстроила, – вздохнула она. – Этой историей со «Швабом». Извини.

– Послушай, если ты намерена забраться так высоко, как ты явно хочешь, то тебе нужно научиться двум вещам.

– Каким двум вещам?

– Во-первых, ты должна раздвигать границы дозволенного и не терзаться из-за этого. Никто ничего тебе не даст, если ты сама не попросишь. Попыталась. Получила отказ. Переступи и иди дальше.

– А во-вторых?

– Когда используешь людей, делай это хорошо.

– Я не собиралась тебя использовать…

– Собиралась, Селия, собиралась. Меня на этом не проведешь. Я бы, если потребовалось, использовала тебя без малейшего колебания. И ты, не моргнув глазом, сделала бы то же самое в отношении меня. Знаешь, в чем разница между нами?

– Мы во многом разные.

– Догадываешься, что я именно сейчас имею в виду?

– И что же?

– Я знаю, что использую людей. И ничего против этого не имею. Ты изо всех сил пытаешься убедить себя в том, что не используешь людей, а я трачу ту же энергию на то, чтобы совершенствовать себя в этом.

– И гордишься собой?

– Горжусь тем, чего смогла достичь.

– А меня ты сейчас используешь?

– Если бы и использовала, ты бы об этом не знала.

– Поэтому и спрашиваю.

Паренек за стойкой вернулся с молочными шейками. Бедняге, похоже, пришлось поработать над собой и собраться с духом, чтобы принести нам заказ.

– Нет, – сказала я, когда он отошел.

– «Нет» что?

– Нет, я тебя не использую.

– Уф, даже легче стало, – сказала Селия. Какая же она до боли наивная, подумала я. Как легко, с какой готовностью поверила мне. Да, я сказала ей правду, но все равно.

– Знаешь, почему я тебя не использую?

– Хотелось бы знать. – Селия сделала глоток шейка. Я рассмеялась – мировая усталость в ее голосе никак не соответствовала быстроте ее ответа.

Из нашего тогдашнего круга Селия получила больше «Оскаров», чем кто-либо другой. И все награды достались ей за глубокие, драматические роли. Мне же всегда представлялось, что она была бы хороша в комедиях. Селия такая быстрая, такая бойкая.

– Я не использую тебя потому, что ты ничего не можешь мне предложить. По крайней мере, сейчас.