Семь смертных грехов. Роман-хроника. Крушение. Книга вторая.

— Стой! Смирно! — гаркнул генерал.

От неожиданности солдат встал как вкопанный. Словно в воздухе повис: замер — руки по швам, голова небритым подбородком вверх, глаза едят начальство! (И какое! Он генерала Кутепова за всю войну два раза и видел: впервые во время парада, когда на Москву наступали, во второй раз в Крыму, при эвакуации, будь она проклята!) Из-под шинели вывалился плоский круг сыра и, покатившись, завертелся волчком у ног командира корпуса. Кутепов яростно оттолкнул сыр. Спросил почти равнодушно:

— Фамилия?

— Рядовой Лях, ва-имп-соч-сс-т-ство! — рявкнул солдат.

— Болван! Знаешь, кто я!

— Так то-ч-с! Ваш-ссо-ч-ство — генерал-лейтенант Кутепов!

— Повесить тебя, что ли? — генерал «отходил», удивляясь обращению к нему солдата, как к члену императорской семьи. — Старый солдат, а вид, форма! Позор!

— Виноват, ваш-с-тво!

— Получай двадцать суток и докладывай командиру.

— Благодарю!

— За что, скотина?! — изумился Кутепов.

— Не изволили вешать, ваш-с-тво!

Кутепов досадливо махнул рукой и пошел прочь. И тотчас приказал собрать старших офицеров.

...Начальники дивизий генералы Туркул, Витковский, Скоблин и их штаб-офицеры сидели понурые: знали, о чем станет говорить командир корпуса, который не скрывал крайнего недовольства. Кутепов, известный тем, что никогда не терял самообладания, явно сдавал — это отмечал про себя каждый.

Рассказав о возмутительных нарушениях воинской дисциплины, свидетелем которых он только что явился, Кутепов заговорил спокойней и убежденней: