Семь свитков из Рас Альхага, или Энциклопедия заговоров

Суфии предугадали, что чаяния обеих противоборствующих между собой голов дракона обратятся к неприступной крепости, возведенной на границе Рума. И они предложили тамплиерам графа Робера де Ту принять крепость под свою защиту, прямо открыв перед ними двоякую задачу обороны. Цитадель, стоящая на мусульманских землях и при этом занятая франкамитамплиерами, должна была представляться ассасинам некой магической звездой, зажженной на неподвижной оси небосвода.

Горной цитадели было дано название Рас Альхаг, такое же, что носит самая яркая звезда в созвездии Змееносца, созвездии, которое считается священным для "внутреннего круга".

Суфии считали, что именно под этим созвездием в скором будущем должен родиться посланник, который придет с Востока, держа в руке Удар Истины.

С того дня, когда тамплиеры обосновались в крепости Рас Альхаг, их жизнь окутал туман тайны. О том, что происходило в Рас Альхаге в последующие годы, вплоть до переноса капеллы из крепости в столицу Рума - а это произошло в году одна тысяча двести девяносто первом от Рождества Христова,- известно совсем немного.

Граф Робер де Ту дожил до глубокой старости. Незадолго до своей кончины он встретился со своим сыном и благословил его войти в союз с монголами ильхана Хулагу, который уже вел свои войска в горы Персии против ассасин. Известно также, что рыцарский гарнизон Рас Альхага не иссякал на протяжении десятилетий, хотя и оставался немногочисленным: суфии разыскивали среди христиан Кипра, Греции и даже Сицилии таких молодых людей, чьи головы были способны мыслить, а сердца проникались великой и благородной целью. Известно еще, что после смерти графа Робера в новом поколении стражей случались разногласия и извращения первоначальных замыслов, ведь рыцари оставались грешными людьми, а не превращались в ангелов. Таинственные и неосязаемые цели порой сами оборачивались источниками различных искусов и душевных недугов. Покровители Рас Альхага, суфии, поныне хранят молчание о том, какие это были искусы и недуги. Известно только то, что и ассасины не дремали, и по этой причине сама цитадель, увы, становилась порой неприметным для остального мира полем сражения между силами Добра и Зла.

Многие тамплиеры из Рас Альхага, ушедшие на Восток под предводительством сына Робера де Ту, пролили кровь при взятии Аламута, Меймундиза и других твердынь ассасинов в Персии.

К тому времени христианский пыл в сердцах франков охладел настолько, что едва ли не большинство самонадеянных молодых людей вспоминали о подвигах своих предков во Святой Земле не иначе как с улыбками сытых купчишек. Орден Храма, сдав последние твердыни в Палестине и переместившись в спокойную Европу, тоже растерял боевой дух. Многие маршалы, коннетабли и сенешали занялись подсчетом денег и накоплением векселей. В Орден стали стремится люди, жадные не до подвигов, а до презренного металла. Чем более расширялся круг людей, способных при тайных посвящениях топтать Распятие и поклоняться любому идолу, тем все уже становился круг людей, способных распознать ядовитые плевелы, занесенные в самое сердце Европы.

Даже среди неглупых и добросердечных молодых людей все меньше и меньше можно было найти таких, которые были способны проявить хотя бы живое любопытство, когда им рассказывали о кощунствах, царивших за глухими стенами рыцарских замков. Теперь богатых и сумрачных тамплиеров можно было встретить на любом перекрестке. Они попросту мозолили всем глаза, и только простаков можно было теперь напугать злыми демонами, точащими свои кинжалы в далеких китайских горах.

Впрочем, последние шейхи сирийских и персидских ассасинов тоже превратились в карликов по сравнению с титанами, основавшими ересь и копившими силы, чтобы ниспровергнуть небеса.

Маленький сын Хуршаха, последнего повелителя Аламута, сдавшегося монголам, был отдан в гарем и обучен на вышивальщика. Из него вырос юноша, похожий на девушку, с прекрасными чертами лица и трепетным сердцем. Привезенный в столицу Рума, он стал любимым другом владыки всех прочих румских сердец, мудреца и мастера калама Джелаладдина Руми. Потом прекрасного вышивальщика и наследного повелителя всех ассасинских кинжалов выкрали оставшиеся фидаины и, когда он отказался от власти, убили и бросили в колодец.

Но если румские султаны были готовы теперь отмахнуться от прошлых тревог, то мудрые суфии хорошо знали, что чума, собравшая свою страшную жатву и ушедшая в чужую страну, имеет обыкновение в скором времени возвращаться обратно, чтобы подобрать потерянные по дороге колосья.