Семейные обязательства

— Ты — Владимир Карлович Лунин по прозвищу Вепрь. Ты жил два века назад. Тебя трижды обвиняли в разбое. Первого обвинившего ты зарубил и взял штурмом его замок. Вторым был император Витольд, но он в итоге извинился и очень просил тебя выступить на его стороне в войне с бароном Готтардским. Третье обвинение было от церковников. Ты прилюдно поклялся, что это ложь и навет, но все равно сделал епископату громадное пожертвование. В рукояти твоего меча рубин — глаз вепря. Твой портрет висел на почетном месте, пока у нас в Гетенхельме был дом. Правда, на нем ты выше на голову и в плечах шире в два раза.

Пока Элиза говорила, Владимир мечтательно улыбался. На словах о портрете фыркнул:

— Польстили мне потомки, ну да и бог с вами. А ты молодец, девочка. Немногие за двести лет меня сходу узнали.

Элиза улыбнулась:

— Так я не первая с вами говорю?

— Конечно, нет, — удивился Александр. — Нас может видеть любой Лунин, хоть по крови, хоть по браку, хоть приемыш, хоть бастард… да как угодно, лишь бы принятый в род. За четыре века кого тут только не было. Выпей вина в этом склепе и плесни на пол — а там уж кто откликнется.

— Чертовщина, — с восторгом сказала Элиза.

— Вот и дед твой, мой сын, так сказал, — вздохнула Елизавета, — только ты радуешься, а его передергивало от одной мысли, что рядом с ним призраки. Пытался извести, экзорциста, прости Господи, вызывал, да не заладилось что-то.

Александр хмыкнул. По выражению его лица стало понятно, и как не заладилось, и кто не заладил.

— Потому он земли забросил, а сыну велел сюда не ездить, — не глядя на Александра, закончила фразу дама. — Как мы замок от мародеров берегли, особенно во время войны принцев — история грустная и поучительная.

— Неужели кто-то пытался разграбить?

Призраки захохотали.

— Девочка, ты из каких прекрасных мест приехала? — ехидно поинтересовался дед. — Это в какой святой земле крестьяне не пытаются хозяйственно растащить все, что плохо лежит? Заброшенный замок с развалившимися стенами привлекал домовитый люд, как лису курятник. Тем более что сторож из местных. Ему тоже жить как-то надо и с соседями ссориться не с руки. Так что пришлось шугануть пару особо рьяных охотников за чужим добром. Для тебя берегли. Не лично для тебя — для главы рода. Теперь это ты.

Элизе хотелось расспросить их о многом. О своем рождении, о древних временах… Вопросы роились в голове, путались друг с другом, и Элиза решила — потом. Она не торопясь подумает и расспросит своих предков обо всём.

Сейчас главным было то, что она не одна.

У нее есть семья.

У нее есть дом.

Пусть дом — развалины, а семья — призраки, это неважно.

— Глава рода? — с недоумением спросила Элиза, но тут же поняла, какую глупость сказала. — Простите. Да. Я единственная, значит — глава. Хоть и бастард неизвестно от кого. Вы не знаете, кто мой отец?

— Прости, нет, — вздохнула Наталья. — Мы знаем только то, что было на нашей земле. Лизавета так и не призналась, от кого тебя родила. Но в тебе есть что-то… еще. Не только наша, Лунинская сила.

— Было подозрение, что род Мстислава, — вздохнула Элиза.

— Нет! — Отрезал Владимир. — Мстиславу ты, к счастью, и близко не родня. Хотя папаша твой, похоже, был сильно не прост. Черт его знает, что с ним не так, но Лизавета нашла не человека или мага. Точнее не скажу, не знаю. Просто чую… Мы все, как и наши виноградники, выросли на силе предгорий, на серебряной крови прежнего царства. Особенно те, кто здесь родился. А в тебе есть и наше, и чужое. Сама разберешься. Главное — береги замок и земли, в них вся жизнь. Род захиреет, если снова откажется от Лунного замка.

— Ага, — пьяно хихикнула Элиза, — мы вроде как вампиры с их доменами? Или чудища с цветочками аленькими?

Со скрипом открылась дверь в склеп. Лучи закатного солнца легли на стол, в их свете потускнела лампа и заплясали пылинки в воздухе.

— Барыня? С вами все в порядке?

— Д-да, Настя, все х-хорошо, — кое-как выговорила Элиза. Язык не слушался. Попыталась встать, но получилось плохо — нога подвернулась, и она боком упала на каменный стул. Голова сильно кружилась. Элиза снова попыталась подняться, но только неловко взмахнула рукой и нечаянно сбросила со стола пустую бутылку. Она упала с глухим стуком, чудом не разбилась и покатилась к стене.

— Вы нашли прекрасное место для того, чтобы напиться, — вздохнула Настя. — Употребить столько вина в одно лицо, из горла, в фамильном склепе — это вы молодец. Сразу видно, благородная дама.

— Т-ты чего это? Совсем… — Элиза попыталась устроить нахалке гневную отповедь, но поняла, что сейчас у нее не получится. Никак. Суметь бы встать.

Настя осторожно подняла ее, придерживая за талию, и повела к двери.

Предков Элиза больше не видела. То ли они решили не показываться посторонней, то ли и впрямь существовали только в ее воображении.

На всякий случай она обернулась и прошептала:

— Покойтесь с миром. Спасибо вам… родные.

Ей показалось, что в правой галерее блеснул клинок — кто-то отсалютовал новой госпоже Лунного замка.