Семейство видящих

Я думала так, пока мне не прислал сообщение Алексей, мой бывший муж. Как-то нехорошо засосало под ложечкой. Я испытывала и к нему, и к своей прошлой жизнью с ним какую-то гадливость, даже стыд. Ну как я могла такое допустить? Как угораздило в это вляпаться? Отчего я была так слепа? Алексей писал, что соскучился, хотел бы повидаться, и просил разрешения заехать, побеседовать. Я позволила. Втайне я надеялась, что он раскаялся, что как-то оправдается, найдет способ загладить свой безобразный быстрый уход, свой сугубо практичный подход к семейной жизни, который выставлял меня высокофункциональной свиноматкой с набором полезных насадок на руки. Поломанной только. Одна из основных функций слетела и восстановлению не подлежала, так что разочарованному просчитавшемуся Алексею пришлось искать модель поновее и более качественную. Так я мысленно пыталась шутить, но шутки получались невеселые. Мне уже хотелось отнестись к этой истории с разводом легче, без противной горечи, оставить в прошлом. Забыть, наконец. Освободиться от этих гаденьких воспоминаний. Попытаться найти и хорошие стороны в нашем разводе. Например, хорошо, что я не родила от Алексея ребенка, иначе мы так и продолжали бы жить в угнетающем меня, фальшивом браке. Произошло событие, которое открыло мне истинное лицо Алексея, но я хотела его простить. Правда, при условии, что Алексей попросит прощения. Искренне и от души.

– Это ужасно, – рассказывал он, как только без приглашения протопал на кухню и бесцеремонно сам налил себе чай, – о, ты сделала ремонт? Да, ничего так, сойдет. Дорого? А, так вот, я начал рассказывать про ребенка. Ужасно. Знал бы – не пошел бы на это. Ребенок этот постоянно орет, моя успокоить его не может. Я переживаю дикий стресс, постоянно не высыпаюсь…

– От меня-то ты что хочешь? – перебила его я. Никакого раскаянья не наблюдалось, и я не желала тратить время на его жалобы.

Он удивленно воззрился:

– Как что? Поддержки. Возможности выговориться. Я сбежал к тебе с большим трудом, поверь, и всего на час. Мне жена голову снесет, если узнает. Она в последнее время постоянно на взводе. Да я и сам вот-вот сорвусь. Ты бы знала…

Алексей продолжал говорить, а я молча смотрела на него. Он пришел выговориться ко мне. С полной уверенностью, что я его выслушаю, пожалею, приголублю, дам отдышаться. Искал поддержки. От меня. Я почувствовала, что закипаю внутри. Вместе с моим гневом на улице поднимался ветер. И тогда я поняла – эта ярость и впрямь подавлялась долгое время. Пора уже дать ей выход. Одно за другим с громким звоном полопались стекла в окнах. Алексей с недоумением озирался по сторонам. Ветер дул ему прямо в лицо. Все конфорки разом загорелись, и языки пламени, быстро поднявшись и лизнув потолок, вдруг свернули в сторону Алексея и стали быстро подбираться к нему. Он вскочил и кинулся к двери, но от порыва ветра дверь захлопнулась, и не поддавалась его усилиям открыть ее. Я захохотала, глядя, как он в панике колотится, пытаясь выбраться, пока огни пламени стремительно подбираются к его одежде и волосам.

Всё произошло в считанные минуты, пламя успокоилось только после того, как схватилась одежда Алексея, и он с воплями принялся кататься по полу, пытаясь сбить огоньки. Ветер стих.

– Если увижу тебя еще раз… – сказала я.

Я не договорила, но этого и не требовалось. Не дожидаясь, пока я подвешу фразу в воздухе, Алексей вскочил, похлопал себя по телу, удостоверяясь, что погасил все подожженные участки, и быстро выскочил за дверь.

Я медленно подошла к зеркалу и увидела заметное сходство с портретом Тимофея. Даже сильное сходство, практически один в один. Если не считать рожек, которых, уверяю вас, в действительности у меня не было, я выглядела в точности, как на портрете. От ветра из разбитого окна волосы сдуло назад, глаза сузились, рот презрительно скривился, обнажая верхние зубы. Настоящая демонесса из фильма ужасов. Я смотрела в зеркало несколько минут, узнавая себя. Так вот что они увидели? Вот она – моя суть, мое нутро. Зрелище, и впрямь, не для слабонервных.

ГЛАВА 2

Когда я вышла с работы в среду вечером спустя две недели после случая с Алексеем, я увидела Стаса, блаженненького младшего сына из семейства видящих, который ошивался у входа, внимательно осматривая каждую выходящую женщину. Я изменила прическу: зачесала волосы назад, и надела солнечные очки, так что у меня был шанс проскользнуть незамеченной. Пожалуй, так и нужно было сделать. Но я замешкалась.

– О, – воскликнул Стас, заметив меня, и осторожно подошел ближе.

Стесняясь, он протянул мне сложенный листок.

– Мама приглашает, – объяснил он записку, застенчиво улыбаясь.

Я поблагодарила, взяла листок и развернула, краем глаза заметив, что Стас, передав послание, тут же смотался.