Семья

– Мама! – возмутилась Катя и приподняла голову. – Ну как ты можешь? Разве можно заменить Лорда? А Графа? Взять других, значит, предать… я никогда не соглашусь на других собак!

Я не стала спорить, просто продолжала гладить её по голове.

Псы умерли в прошлом году. Серёжа сам, никому не позволяя помогать, копал для них могилы. Вначале одну, через три дня другую.

Первым умер Граф, умер тихо, поздним утром, когда дети уже уехали в школу, лизнул мои пальцы, вздохнул и словно уснул. Лорд отказался от еды и, оплакивая брата, то жалобно скулил, то тихонько выл. Макс хмурился, изо всех сил подавляя слёзы. Катя плакала, капая слезами на морду пса, уверяла его в своей любви, ласково уговаривала не грустить и съесть вкусненькое, но пёс только виновато утыкался носом в её ладошку и вздыхал. Все три дня дети от него не отходили. А, спустя три дня, Серёжа копал вторую могилу. Пёсики сами выбрали место упокоения – отказываясь идти в дом, умирали в беседке под липой. Под липой Серёжа их и похоронил…

– Расскажи про вашу свадьбу, – неожиданно попросила Катя.

– Катька, я же рассказывала!

– Расскажи то, что не рассказывала.

– Я всё рассказывала.

– Тогда просто расскажи.

Я рассмеялась.

– Твой папа прав! История семьи начинается со свадьбы папы и мамы. С самого начала?

Катя кивнула.

Из Алма-Аты мы прилетели накануне свадьбы. Серёжа, я, Паша и мама. В аэропорту мы разделились – мама и Паша уехали в усадьбу, а меня Серёжа привёз в квартиру.

– Маленькая, мы встретимся завтра на бракосочетании, – сообщил он в лифте.

– Что? – не поняла я.

– В ЗАГС тебя будет сопровождать граф, он утром за тобой заедет.

Я потрясла головой.

– Подожди, Серёжа! О чём ты? Почему я должна ночевать здесь одна?

– Я хочу завтра перенести тебя – свою законную жену, через порог нашего дома.

– А досрочно нельзя? Перенеси меня через порог сегодня, ты же уже взял меня в жёны! Или останься здесь со мной…

Он пресёк мои возражения поцелуем. До самой двери в квартиру мы целовались, и я смирилась.

Ночевать одной мне не пришлось. В квартире нас встретила Даша.

– Ой, Лида, какая ты чёрная! – вместо «Здрасьте!» воскликнула она, как только я переступила порог.

– Здравствуй, Даша! Рада тебя видеть!

– Здравствуй, Лида, – механически поздоровалась она, продолжая рассматривать меня. – И похудела… платье такое красивое, а ты…

– Какое платье?

– Как какое? – И Даша непонимающе посмотрела на Серёжу. – Свадебное.

– Свадебное? – Я тоже посмотрела на Серёжу. – А у меня есть свадебное платье? Откуда?

Лукаво поблёскивая глазами, Серёжа молчал.

– Таак. Значит, свадебное! Что и фату на меня нацепишь?

Нахмурив брови, он энергично помотал головой.

– Уже легче! Серёжка, так у нас бракосочетание или самая что ни на есть традиционная свадьба?

– Свадьба, Маленькая.

– Боже! Мы что, ещё и свадебным кортежем по памятным местам города попрёмся? Ооо, а потом под крики «Горько!» целоваться будем?

На каждое моё предположение он, как болванчик, радостно кивал.

– Неет! – простонала я, возводя глаза к потолку. – Хочу обратно на свою дачу! Даша, я надеюсь, платье без кринолина?

– Лида, платье очень красивое. Атласное, с кружевом, на подложке из тафты.

Я вновь взглянула на Серёжу и спросила:

– Мишель?

Серёжа опять кивнул и заключил меня в объятия. Я прошептала:

– Я думала, мы просто распишемся…

– Завтра мы начинаем историю нашей семьи. История семьи должна начинаться со свадьбы.

– А что было до сих пор, забудем? Расставаться с тобой не хочу.

– Маленькая, только на сутки… теперь мы вместе. Навсегда, Девочка.

И Серёжа ушёл.

– Про платье тоже рассказывать?

– Да.

– «Даша, показывай платье!» – повелела я горничной.

– Мама! – укоризненно остановила меня Катя.

– Уж, и помечтать не дашь! Ну…

Пока мы шептались с Серёжей, Даша тактично ушла на кухню, я позвала её, и мы поднялись в спальню. Даша подошла к безголовому манекену и стащила с него чехол.

Я ахнула – белый шёлковый атлас платья был словно подсвечен изнутри. Этот едва уловимый намёк на розовое свечение создавала подложка из красной тафты. Кринолина, к счастью, не было – жёсткий корсаж переходил в мягкую драпировку юбки. Книзу юбка расширялась. Глубокое декольте было прикрыто кружевом ручной работы. Длинные, с петлёй-захватом на средний палец, рукава были выполнены из того же кружева.

– Видишь, какое! – шёпотом похвалила Даша. – А ты…

– А я, хочешь сказать, не соответствую этой красоте? – пробурчала я, приподняла подол платья и отпустила, прислушиваясь к шороху тафты.

Даша открыла обувную коробку, стоявшую на прикроватной тумбе, и я ахнула во второй раз. Туфли были выполнены из того же белого атласа, что и платье. Задника у туфель не было. Вокруг пятки пересекались две узкие ленты и уходили на щиколотку, ещё раз пересекались, а потом завязывались на маленький бантик.

– Смотри, – отвлекая меня от туфель, благоговейно прошептала Даша, протягивая открытый футляр. – Это брильянт?