Семья для чемпиона

Дважды Ремизова просить не приходится. Он, как и я, уже на пределе. Одной рукой фиксирует мои запястья над головой. И в тот момент, когда тоненький голосок разума напоминает, что незащищенный секс грозит незапланированной беременностью, второй рукой Яр направляет себя. Подается бедрами вперед и одним размашистым толчком проникает на всю длину. Заставляя застонать и прогнуться в спине.

М-м-м!

Это так горячо и остро…

На грани.

Приятно и больно одновременно…

Жмурюсь и пытаюсь отдышаться, привыкая к наполненности. К ощущению его во мне. Самому волшебному и космическому ощущению! Сжимаю и разжимаю пальцы. Яр кусает меня в плечо и хрипло шепчет:

– Все хорошо?

– Более чем…

– Тогда прости, родная, но на первый раз нежностей не будет. Ты слишком долго меня динамила.

Я хочу возразить, но слова из головы со свистом вылетают. Яр начинает двигаться. Берет быстро, размашисто. Глубоко и грубо. Как обещал. Никаких нежностей и прелюдий. Заставляя умирать снова и снова в его руках. По-прежнему фиксируя мои запястья у стены, не позволяет прикоснуться к себе. Трахает. По-другому это потрясающее животное действо не назвать!

Сминает ладонью мою ягодицу. Вдалбливается. С громкими шлепками в абсолютной тишине квартиры. Доводит до быстрой и сногсшибательной разрядки. Толчок за толчком. Еще и еще! Пока картинка перед глазами не идет сотнями маленьких цветных мушек, а голос не начинает сипеть от бесстыдных и непрекращающихся криков, наверняка перебудивших соседей.

Толчок…

Еще толчок…

Быстрее…

А-а-а!

Взрывает. Тело сковывает, а пальчики на ногах судорожно подгибаются. С очередным проникновением нас обоих выносит волной чистейшего удовольствия. Первобытного, дикого! Оргазм, обрушившись на нас, оглушает. Расщепляется на атомы. Разбивает на молекулы. Закидывает наши души куда-то вне пространства и времени.

Я со стоном запрокидываю голову, упираясь затылком в стену. Хватаю ртом воздух. От макушки до мизинчиков бьет крупная дрожь.

Зажмуриваюсь, чувствуя, как рука мужа на талии стискивает сильнее, а его семя извергается в меня. Но с удивлением понимаю, что меня это не пугает. Это… м, пикантно. Секс без презерватива в тысячи раз интимнее. Ощущение близости – бешеное! Плоть к плоти. Горячее сумасшествие. Одно на двоих. Теперь я понимаю, почему Ремизова так клинило на этой теме месяц назад. И теперь я не уверена, что не хочу сжечь к чертям все запасы наших контрацептивов.

Яр упирается лбом мне в висок. Наконец-то отпускает мои руки. Я обнимаю его. Впиваюсь ногтями в спину. Теплые капельки стекают по моим бедрам. С ленцой думаю о том, что с этим мужчиной и забеременеть не страшно. И тихонько смеюсь от собственных же хмельных мыслей. По всем моим подсчетам, если это и случится, то сегодня точно не самые благоприятные дни.

Тут же получаю за свое веселье шлепок по попе и хрипло-возмущенное на надрыве:

– У тебя еще есть силы на веселье?

– Есть, – облизываю губы, чувствуя, как послеоргазменная нега потихоньку отступает. – И не только на него, – ерошу пальцами волосы любимого мужа. – А у тебя? Еще есть силы, чемпион?

– Две минуты, – обещают мне, целуя в губы, – и продолжим…

– Знаешь, что самое кайфовое? – спрашиваю, когда Яр ставит меня на ватные ноги, поддерживая за талию.

Муж молча выгибает бровь.

– Здесь только мы.

Это едва ли не первый раз, когда мы можем совершенно не сдерживать и не ограничивать себя. В криках, словах и движениях.

Здесь только мы.

И никого больше. Половина ночи и день впереди только для нас двоих…

Глава 50

Ярослав

– Правда или действие, Ярик?

– Ты, никак, издеваешься? Мы не будем играть в эту детскую игру.

– Я недавно видела в кино, как в эту игру играла влюбленная парочка. Мне понравилось. И почему сразу детскую?

– Потому что в большинстве своем в нее залипают где-то в пубертатный период. Когда не хватает острых ощущений.

– И ты играл? – плюхается рядом со мной на диван в гостиной Птичка. Садится, складывая ноги по-турецки. В моей – огромной для ее фигурки – белой тонкой футболке, через которую я прямо сейчас вижу темные ареолы и манящие пики. Явилась с голыми ногами. Мокрыми после душа волосами. И крышесносно пахнущая моим гелем для душа. Я говорил, что моя жена – секс?

Стойте, что она спросила?

– Играл, – бросаю.

– А я ни разу, – смешно морщит нос.

– Правда?

– Мое взросление было до ужаса скучным. Лед, лед, лед и, ах да, точно! Лед. Так что… Давай, не дрейфь. Отнесись к этому со всей серьезностью. Как к возможности узнать друг о друге больше нового.

– Нового и постыдного, – стучу своим бокалом с соком по полупустому бокалу Птички, – чаще всего все вопросы сводятся к постыдным фактам из прошлого.

– Мы муж и жена, нам не должно быть друг перед другом стыдно.

– Это говоришь ты или градусы в твоей крови?

– Ой, да я стеклышко! Ладно, не хочешь начинать ты, значит, начну я, – ерзает попкой по дивану, устраиваясь удобней. – Правда или действие, Ярик?

– Ты ведь не отстанешь, да?

– Нет. Я смелая, пока пьяная. Давай.

– Пару секунд назад ты говорила, что стеклышко.