Семья напрокат

Вхожу в полутёмную комнату, слабо освещаемую блеском бледной луны, и аккуратно подхожу к кровати. Ну, так и есть – уставший от семейных проблем, мужчина спит без задних ног, тихо посапывая во сне.

Это мне только на руку!

Я быстро скидываю с себя летний сарафан, хватаю свою сорочку, которую я предусмотрительно захватила с собой из детской комнаты, и распускаю волосы. Сейчас я выгляжу очень хорошо, но вряд ли меня оценит по достоинству этот избалованный мужчина, привыкший иметь дело только с переделанными девушками, похожими на силиконовые куклы.

Да и фиг с ним!

Аккуратно, чтобы не потревожить мужчину, я отгибаю краешек одеяла, и укладываюсь на свободную половину кровати, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце.

– Мммм…

Спящий Полонский издаёт гортанный звук, от которого у меня по телу бегут огромные мурашки, размером с хорошую собаку. Я аккуратно переворачиваюсь лицом к мужчине, и замираю. Как умиротворённо и красиво его лицо!

Тёмные пряди ниспадают на лоб, переливаясь в свете Луны, зелёные, обычно насмешливые глаза закрыты, а губы почему-то расплылись в нежной улыбке. Интересно, что снится хоккеисту? Возможно, Лиза? Я перевожу взгляд ниже, и закусываю губу – одеяло натянуто почти до сосков, но я вижу, как массивная грудь спокойно вздымается.

Преодолев соблазн пощупать упругие мускулы на груди, я аккуратно провожу указательным пальцем по мужским губам. Грубо очерченные, очень чувственные и мягкие. Я до сих пор помню их вкус и мягкость после того поцелуя, который я сорвала в прихожей своей маленькой квартиры.

Тут мужчина морщится, и скидывает с себя одеяло, представ передо мной во всей красе. Помнится, он говорил, что любит спать обнажённым. Хорошо, что это оказалось фикцией, иначе я бы тотчас вылетела пулей из этой кровати. А так…

Моему взору предстаёт поджарое, загорелое тело спортсмена. Накачанный пресс, ярко демонстрирующий кубики и сексуальная дорожка из тёмных жёстких волосков, уходящая в белоснежные боксеры, где, без сомнения, Полонский хранит свою самую большую драгоценность.

Моя рука невольно потянулась к прессу мужчины, и я уже не смогла её остановить. Ещё никогда я не видела столь идеально накачанного тела. Ничего лишнего, всё в меру и очень красиво.

Прикоснувшись к животу хоккеиста, я невольно сжала руку в кулак, как будто получила электрический удар. Но безмятежное выражение лица хоккеиста говорило мне о том, что я могу потрогать его ещё, сколько угодно и где угодно.

Неужели?

Нет-нет, в трусы Полонскому я не полезу. Хоть моё женское любопытство и взбудоражено, но это уж слишком.

Я вздыхаю, и аккуратно накрываю мужчину одеялом, чтобы не было соблазна потрогать его ещё раз. Тут Максим Дмитриевич приоткрывает один глаз, и бархатистым голосом говорит:

– Что же вы остановились, Маргарита? Продолжайте, не лишайте себя удовольствия!

Я охаю, и с изумлением оглядываю вовсе не спящего Полонского.

– Чёрт возьми, вы не спите?

– Конечно же нет. Я же пообещал, что дождусь вашего возвращения из детской!

Он хитро улыбается и приподнимается над кроватью, пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Ну что, вам понравилось?

– Вы о чём?

– О своём теле. Вы же трогали меня и даже охали. Видно, что вам всё понравилось.

В свете Луны зелёные глаза хоккеиста играют яркими огнями, и в них я вижу насмешку, вперемешку с сексуальностью.

– И вовсе нет.

– А что ж тогда охали?

– Эммм. Просто потрогала ваш пресс. Никогда раньше не доводилось этого видеть.

– Что, ваши предыдущие мужчины были толстяками? Не баловали вас шикарным сексуальным телом?

Мужчина нависает надо мной, и я понимаю, что вот-вот моё сердце выпрыгнет из груди. Ироничный, насмехающийся тон Полонского начинает меня раздражать, и я понимаю, что нужно бежать. Немедленно.

– Ну, так что, Маргарита? Вы больше ничего не хотите потрогать?

– Даже не мечтайте!

Я ужом выскальзываю из кровати и тотчас неловко шлёпаюсь на коврик, лежащий на полу.

– Ушиблись?

Полонский с озабоченным лицом свешивается с кровати, оглядывая моё тело, неловко вывернутое.

– Всё нормально!

Я вскакиваю на ноги, потирая ушибленное бедро. Хорошо, что возле кровати лежит ковёр – он смягчил моё падение. Хоть в чём-то мне повезло.

Хоккеист с грацией леопарда встаёт с кровати и подходит ко мне. Его глаза искрятся в свете луны, а на губах блуждает сексуальная улыбка. Я вся покрываюсь мурашками, и быстро ищу глазами – что бы накинуть на себя.

– Замёрзла? Идём в кроватку.

От этого ласкового предложения, сказанного бархатистым голосом, у меня в душе всё переворачивается. Неужели, мужчина и вправду решил сделать меня своей любовницей? Ну, уж нет.

– Спасибо, но это не входило в круг моих обязанностей. Вы, при приёме на работу, обещали мне, что интима не будет.

Дрожа всем телом, я гордо вскидываю подбородок вверх. Не на ту напал! И, хоть я мечтаю ощутить прикосновение его сильных рук на своём теле, я не опущусь так низко. Работа – отдельно, любовь – отдельно. Пока я играю Лизавету, я не могу стать снова Ритой.

– А кто говорит об интиме?

Бархатистый голос спортсмена окутывает меня всё сильнее, и по телу разливается жаркая волна.