Семилетка поиска

– Кать, какие новости в мире? – спросила Елена, разложила на столе косметику и начала мазаться кремом и краситься.

– Дык беспредел, как всегда… Смотри, «Аль-Каида» финансировала свои операции за счет контрабанды алмазов из Конго! Там еще и добыча золота, урана и полудрагоценного камня танзанита из Танзании…

– Ни фига себе! А кто накрыл? – удивилась Елена.

– Опубликованные отчеты посетившей Конго группы экспертов из Штатов и Европы, исследующих финансовые потоки, контролируемые экстремистами…

– А раньше они чего спали?

– Либеральные ценности своей жопой охраняли, пока им под нее 11 сентября не подложили…

– А приятную новость какую-нибудь скажи, – попросила Елена.

– Во, гляди, в Швеции со вчерашнего дня вступил закон, который позволяет мамашам и папашам сидеть с новорожденным 480 дней и получать 80 % зарплаты. 30 % сидящих с малышами весь срок – отцы. Если отец не сидит с малышом два месяца, то семья не получает пособия за весь срок! Я своему покажу – глазам не поверит… А вот, слышишь, в Чечне издана первая книга после войны, называется «Пища вайнахов», рецепты национальных блюд чеченцев и ингушей, а также рассказы об их традициях, быте и культуре… Надо рецептики позырить.

– Кать, пошли выйдем, я тебе кой-чего расскажу… – предложила Елена.

В фойе никого не было, в редакцию вообще пришло мало народу.

– Не блести глазами, – начала Елена. – Не про мужика, круче…

– Ну? – удивилась Катя.

– Лидку отправила на самостоятельное содержание!

– Да ты что? – всплеснула руками Катя. – С коня упала? Девка – золотая. Не грубит, не хамит, не пьет, не родила, не блядь! Что случилось-то?

– Кать, ей 23 года…

– И что? Ты посмотри, время какое на улице!

– Кать, мы в 23 года уже коляски катали!

– Так мы ж тогда не боялись от мудаков рожать, мы ж ничего о жизни не знали… И что бедная девочка?

– Затаилась… Купила батон, яйца и масло…

– Пусть ко мне приходит – я накормлю…

– Кать, ты из своих уродов сделала, мою – не трожь! – разозлилась Елена.

– Сделала… – вдруг растерянно кивнула Катя. – Думаешь, я со зла? Все боялась, что с вечной моей занятостью недокормленные, недолюбленные будут… А такие четыре жирные хари вывела – их теперь с шеи не стряхнешь…

– А ты пробовала?

– Не-а… Боюсь. Тогда все разлетится, как у тебя, в разные стороны. Мужика в одну сторону брошу, детей – в другую. Ты ж не понимаешь, Ленка, что станет с державой, когда такие, как я, отвяжутся…

– Что станет с державой? – подбодрила Елена.

– Я ж как Илья Муромец, если с печи встану – все лягут… Камня на камне не останется. Замика за яйца в зале для пресс-конференций подвешу, главного в кабинете задушу… И сделаю газету какой надо! Чтоб людям в глаза смотреть было не стыдно!

– Ну?!

– Ладно, не щекочи меня умственно, мне век доживать такой, как есть. Это ты у нас женщина двадцать первого века, а я – двадцатого… Я все разнесу, а собрать потом не смогу…

– Кать, ну это ж твоя жизнь, посвяти ее немножечко себе.

– Ты меня не провоцируй и под себя не подравнивай. Ты всегда умней была: у тебя на три мужа – один ребенок. А у меня – наоборот… Все, не отвлекай от работы… – Она пошла к своему компьютеру, убито ссутулившись, словно Елена напомнила ей о каком-то глобальном предательстве.

«Еще совсем недавно, до развода с Каравановым, я была почти такой же… – удивленно подумала Елена. – Почти такой же… А потом начала выколупываться в нормальную жизнь, как цыпленок из яйца… И уже до кое-чего доколупалась… Конечно, у Лиды в жизни все наладится, когда все в порядке будет со мной… Ведь нельзя быть счастливой и реализованной дочкой возле мамаши, плавающей в кризисе… Хочу перевести ее в область самостоятельной ответственности, но сама не готова в этой жизни к полной ответственности… Точнее, хочу отвечать за все, но со всеми вместе… Честно и поровну…»

Отправилась за компьютер и долго подбирала материалы к новому крупному интервью. А Катя за целый день не проронила ни слова. Обиделась за Лиду, за разговор, за встрепенувшиеся желания, за всю свою жизнь… И Елена чувствовала себя виноватой, в конце концов, каждый имеет право сделать из своей жизни каторгу и бессмыслицу, и нечего тыкать его в это лицом и кричать: «Делай, как я…» Хотя, конечно, уже сейчас было совершенно понятно, что трое Катиных детей однажды окажутся один на один с жизнью без мамаши, успевающей подстелить соломки, и будут к ней в огромной претензии…

Домой Елена ушла, когда в редакции уже никого не было. С одной стороны, хотелось поскорее увидеть дочь и понять, в каких они теперь отношениях; с другой – что-то останавливало.

Лида сидела в кухне, слушала дикую музыку и подшивала юбочку дикого оранжевого цвета. Была бледненькой с припухшими глазами.

– Привет! – почти без интонации сказала Елена, предлагая дочери выбрать интонацию самой.

– Привет! – ответила та, сверкнув глазами в стилистике «ну-ну!».