Семилетка поиска

– Помню, отличная идея. Тем более федеральная реформа, туда-сюда… Только губернаторы до середины января отдыхают. А вот мне вчера рассказали, какие проблемы у зверей в Московском зоопарке в связи с морозами. Могло бы трогательно лечь на бумагу.

– Я и зоопарк? Увольте! Нельзя микроскопом колоть орехи, – возмутилась Елена.

– Согласен, но так за душу берет! Представляете, там сено раскладывают на льду, чтоб птицы не отморозили лапки. И полыньи поддерживаются специальным аппаратом на дне пруда. Но если морозы увеличатся, да еще и трубы прорвет, как это у Лужкова бывает, – накроется вся коллекция! Звери – это же не жители Приморья, они в морозы не выживут. И, представляете, в зоопарк по холодам слетаются все московские голуби, воробьи и вороны, и там подкармливаются… – умильно рассказывал главный.

– Здорово, – мягко улыбнулась Елена. – Мне кажется, что вы просто соскучились по внукам!

– Конечно, соскучился, – кивнул он. – Устал на лыжном отдыхе от бандитов и проституток. Захотелось с кем-нибудь поговорить о кенгуру… Представляете, у нас в зоопарке кенгуру недавно родила.

– Да я ж не против рожающей кенгуру, просто лично я давно работаю по крупному рогатому скоту…

– Ох, Лена, скоро в вас не останется ничего женского! И ваши поклонники будут вас бояться.

– Недовольство в рядах заметно, но желающих не уменьшается, – захохотала она.

– Ну хорошо. Раз не хотите, тогда подумайте над таким сюжетом. Сибирские студенты постоянно борются с интернет-агентством Удугова «Кавказ-Центр». Сайт лежит на северо-американских коммерческих серверах, разбомбить его из России невозможно. И вот с 99 года компания студентов заваливает каждую компанию-хостера этих сайтов обращениями, что это международные террористы и что данный сайт помогает сбору средств для них. Вступают в дискуссию, посылают материалы. В результате сайт уже три раза менял прописку.

– Лихо! – оценила Елена.

– А после 11 сентября сайтом с их подачи занялось ФБР. И дорога на приличные серверы ему закрыта. Некоторое время вещал из Тбилиси, сейчас обнаружился на развлекательном сайте в Далласе. Найдите этих ребят – страна должна узнать своих героев! У Олечки все материалы.

– Хорошо. Через пару дней положу текст на стол, – кивнула Елена.

– Фаворитка главного, – усмехнулась Катя. – Все самое сладенькое тебе!

– Так ведь за талант и красоту, а не просто так, – подняла бровь Елена, и обе прыснули.

– А чего это ты сегодня так простенько одета? Вечером нет свидания? – После разговора с Лидой Елена оделась кое-как.

– Драйва не было. И так на свидании потерпит, – вздохнула Елена. – И то, если соберусь…

– Это неправильно! Баба должна быть гусеницей на работе и бабочкой после конца рабочего дня…

– На себя посмотри… По сравнению с тобой я одета как принцесса Диана рядом с дворничихой!

Катя вечно донашивала вещи дочерей. Чаще всего они были ей маловаты; и в случае пиджаков – не сходились на животе, а в случае свитеров – достигали глубоко утонувшего пупка.

– Хочу напомнить, что принцесса Диана кончила значительно хуже, чем ее дворничиха. И вообще с меня взятки гладки. Я – не женщина. Я – многодетная мать, мужа считаем за двух детей. А многодетная мать и женщина – агрегаты для совсем разных задач.

– И тебе нравятся твои задачи?

– Лен, если ты мне будешь каждый день душу ковырять, я пересяду в другой конец редакции, – обиженно сказала Катя.

– Так и пересядь скорей, а то вдруг захочется начать себя уважать. Обратной дороги ведь потом не будет, – хмыкнула Елена и отправилась к Олечке.

Та пребывала в постновогодней истоме:

– Ой, знаете, ну просто все как вы говорили… На Новый год была компания у мужика подружки на даче. Ну всякие там крутые на всяких машинах. И один парень, племянник чей-то. В такой куртке дешевенькой. Из Перми приехал. В армии отслужил, в сентябре в педагогический поступил, ночами на жизнь подрабатывает…

– И что? – Елена заметила в ней резкие перемены.

Если раньше в Олечкиных глазах искрило рабочее напряжение «кого бы ухватить, какую бы копейку отщипнуть», то теперь они стали какие-то большие и бездонные.

– Да глупость одна. Девчонки говорят: у него же ничего нет! А я влюбилась, как малолетка, – стала оправдываться она.

– Ничего нет, так заработаете.

– Я вот тоже подумала, – вдруг с вызовом заверещала Олечка и замахала маникюром с блестками, словно оправдывалась перед кем-то невидимым. – Живут же люди в «хрущевках»! И даже в коммуналках живут! И никто еще не умер. А вот Настя моя – спит с богатым. Ему сорок лет, у него из ушей волосы торчат. А вот Женька – красавица. С молодым бандитом. Так у нее лицо за эти два года стало, как у нашей болонки, которая все время в глаза заглядывает и руки лижет…

– Олечка, лучший расчет в браке – это любовь.

– Так я им так и говорю, а они ржут. Дурой обзывают. А он мне письмо написал. Там такие слова… – пожаловалась Олечка. – Я, конечно, понимаю, что он на учителя русского и литературы учится, их учат слова писать…