Серафим Саровский

До какой степени удалось восстановить порядок в музее, судить сложно — В. Д. Бонч-Бруевич умер 14 июля 1955 года, и архив его на этом замолчал. Следует направить поиски в архив Музея истории, в котором может быть еще много интересного. Как сказал Бонч-Бруевич: «Государственный Исторический музей, Музей революции и Московский краеведческий музей уже сдали очень большие и ценные собрания материалов по тематике нашего Музея так же, как и Главное Архивное Управление МВД СССР, выделяющее для нашего Музея из своих фондов архивы, представляющие значение и интерес для нашего Музея». Можно надеяться, что эти материалы сохранились и среди бумаг будут найдены новые крупицы правды, интересные для всех интересующихся биографией преподобного Серафима Саровского.

Мощи преподобного Серафима и других святых долгое время находились в подсобных помещениях, пока кто-то из работников музея не проявил «инициативу» и святыни оказались еще более попранными. Вот что рассказал автору старожил города Сарова Николай Анисимович Хохлов, главный бухгалтер Управления строительства № 909, построившего секретный объект и город. На вопрос о захоронениях монашествующих Саровской пустыни мною был получен неожиданный ответ: «Захоронений на монастырской площади (имеется в виду монастырская площадь бывшей Саровской пустыни. — В. С.)

я не помню, а вот мощи Серафима Саровского я видел. И было это где-то в начале семидесятых годов. В это время я был на курсах повышения квалификации главных бухгалтеров. Из нашего города был я, как представитель Управления строительства, и главный бухгалтер нашей воинской части Сотников Володя, отчества его я уже не помню — он уехал из Сарова.

Дело было так: времени у нас хватало и на учебу и на культурную программу; и вот, прогуливаясь по Невскому проспекту, а нас было человек шесть, мы остановились около Казанского собора и решили зайти посмотреть на могилу Кутузова. Взяли билет и пошли по собору. Вокруг красота неописуемая! Спустились в какой-то полуподвал или что-то такое и оказались среди шкафов, стоявших вдоль стен, в которых лежали мощи различных святых. Стеклянные шкафы позволяли разглядеть мощи с трех сторон. В отдельном шкафу в каком-то темном ящике лежали мощи Серафима Саровского! Металлическая табличка. На ней написано: чьи это мощи, когда они привезены. Все как положено. Мы, конечно, удивились и обрадовались — это же наш святой! Я читал о Серафиме в книге, да и в городе разговор нет-нет, да и зайдет про него. А тут он сам лежит перед нами! Косточки были темно-бурого цвета. Конечно, нельзя такие вещи напоказ выставлять, мы же не каннибалы какие.

В семидесятые годы время было строгое, по делам секретным о Сарове говорить нельзя было, и мы с Володей переглянулись и, сдерживая эмоции, прошли дальше по экспозиции.

Нет, что вы! Спутать или обознаться просто невозможно! Вокруг Сарова молчание и тишина, а тут мощи Серафима выставлены в экспозиции. У нас такое было потрясение — слов нет, запомнили на всю жизнь. Вот жалко, Сотников уехал из города. Он бы подтвердил»^{806}.

Николай Хохлов нашел в личном архиве удостоверение об окончании курсов повышения квалификации. Вот выписка из этого документа: «Центральный институт повышения квалификации руководящих работников и специалистов. В период обучения с 2 июня по 25 июня 1970 года…

Удостоверение № 373 выдано 25. 06. 1970 г. Ленинград»^{807}.

Здесь уместно привести воспоминания Людмилы Аркадьевны Соколовой, опубликованные в 12-м номере «Журнала Московской патриархии» за 1991 год и рассказывающие о том, как происходило второе обретение мощей святителя Иоасафа Белгородского:

«Мой отец всю жизнь проработал в объединении «Реставратор» бригадиром плотников. В основном он восстанавливал храмы. В начале 60-х годов его бригада меняла кровлю Казанского собора. Во время работы случайно упала доска на пол чердака и послышался звон разбитого стекла. Отец спустился вниз и увидел, что разбилась стеклянная крышка деревянной раки, в которой лежало тело, обернутое пеленой. Еще несколько лет рака с телом стояла на чердаке, затем она была выставлена в экспозиции Музея религии и атеизма в северном приделе напротив могилы Кутузова. В 1970 году отца встретила комендант Казанского собора и попросила подальше убрать «мумию», которая лежала в подвале (когда перенесли раку в подвал, отец не знает). Мой отец завернул мощи святого в простыни, которые дала комендант, и вместе со своим другом Прудниковым В. И. поднял их на чердак (комендант возражала против этого и хотела, чтобы мощи закопали в сыром и холодном подвале). В шлаке одного из отсеков перекрытия они выкопали яму и захоронили святыню».

Этот рассказ подтверждает информацию о том, что в начале 1970-х годов мощи некоторое время находились в открытой экспозиции. Возможно, эта экспозиция, подготовленная работниками музея без ведома соответствующих органов, была в спешном порядке уничтожена после посещения выставки кураторов из Комитета государственной безопасности.