Серафимо-Дивеевские предания

Один из москвичей-корреспондентов, посетивший в Дивееве с товарищами Прасковью Ивановну, о ее прозорливости сообщил: «Когда мы вошли в ее домик, нас встретила мать Серафима и молоденькая послушница. Они сообщили нам, что Прасковья Ивановна заперлась в своей крохотной келии, но она, может быть, скоро выйдет, и поэтому нас просили обождать. Мы стояли у входа в покой с матерью Серафимой, как дверцы кельи открылись и к нам порывистыми шагами вышла Прасковья Ивановна. Она была такой, как ее описал о. архимандрит Серафим. Не обращая ни на кого внимания, она порывисто прошла и, обращаясь к художнику М., сказала, грозя пальцем: «Денежку не бережешь, по ветру пускаешь!» Сказав это, она, проходя к окну, перед которым стояла группа богомольцев, пожала мне руку, молча. Бросив взоры на стоявших на дворе богомольцев, она вновь устремила свои очи на нас и довольно долго вглядывалась в нас, как бы читая наши мысли. Становилось жутко. Но вот она по своей прозорливости прочла наши мысли: мы искренно жалели ее. Она немного постояла, как бы в полузабытьи, потом ее лицо просияло, и она на нас уже перестала смотреть сурово. Ее лицо стало радостно, она повеселела. Мы передали ей нашу лепту — на свечи. Это еще более обрадовало ее. Она стала резвиться, как дитя. Немного спустя, она опустилась перед распятием на колени и стала горячо молиться, все время кладя земные поклоны. Мать Серафима и послушница при этом стали петь заздравный стих, закончив поминовением наших имен: Иакова, Стефана и Эмилия. Мы были поражены и обрадованы тем, что эта блаженная с чистым взором ребенка молилась за нас, грешных. Радостная и довольная она отпустила нас с миром, благословив на дорогу. Сильное впечатление произвела она на нас. Это цельная, не тронутая ничем внешним натура, всю свою жизнь, все свои помыслы отдавшая во славу Господа Бога. Она редкий человек на земле, и надо радоваться, что такими людьми еще богата земля Русская»32.

Таковы-то отзывы о юродивой Паше Саровской, которую преподобный Серафим благословил на жизнь скитальческую и которая так долго исполняла завет святого и великого старца Саровского!

Алексей Любомудров

Праведница земли Казанской

Праведники и подвижники уходящего века были подлинными светильниками для нашего яростного мятущегося мира. Лик каждого из них способен озарить унылые души, вселить в сердца бодрость, побудить к подвигу. Удивительные судьбы святых людей свидетельствуют: как ни тяжка окружающая жизнь, можно и должно идти спасительным путем Христовым. Одна из праведниц земли Казанской, взрастившая полученный в детстве дар веры и пронесшая его сквозь все испытания, монахиня Антония (Берг).

Родилась она в 1900 году в Казани, в семье Германа Александровича и Марии Ивановны Берг. Отец — профессор немецкого языка, мать — прекрасная пианистка, преподавала музыку. И было у них трое детей: Левочка, Анечка и Манечка. Семья жила дружно. Душой дома была мать, глубоко верующая, поглощенная заботами о православном воспитании своих чад. Чтобы привить им христианскую нравственность, она придумала для детей игру — общество «аквилистов», общество тех, кто стремится в своих мыслях и чувствах взлететь ввысь («aquila» по-латински «орел»). В уставе этого общества орлят были записаны правила поведения, среди них значились пункты: «не лгать», «не лениться», «относиться к чужим так же, как к своим». У ребят были заведены книжечки, в которых велись записи о своих грехах». Орлята читали их вслух, остальные обсуждали. Так, Мария Ивановна прививала детям начатки христианской любви, духовного совершенствования и покаяния.

Все Берги обладали музыкальными способностями и прекрасными голосами. Мария Ивановна организовала детский Церковный хор: пел в церкви села Ильинка под Чебоксарами; летом там отдыхали многие семьи из Казани. Орлята ставили детские спектакли, — «оркестром» был сам Герман Александрович — играл на рояле.

Детство Бергов было чистым и безоблачным.

Няня, глубоко верующая, много рассказывала малышам о святых местах, и эти рассказы глубоко запали им в душу.

Отец, Герман Александрович, был лютеранином, что весьма беспокоило мать. Мария Ивановна обратилась за советом к своему духовнику, старцу Седмиозерной пустыни близ Казани Гавриилу (ныне прославлен в лике святых), и тот ответил: «Потерпи, не пришло еще время». Спустя несколько лет отец однажды побеседовал с известным проповедником, служившим в Казанской Духовной академии. Беседа произвела на него сильное впечатление, и лютеранин крестился в Православие, ощутив необыкновенную духовную радость.

С приходом революции кончилась веселая, беззаботная жизнь.

Судьбы университета сложились по-разному. Лев Германович стал профессором Казанского университета, известным ученым-химиком. До конца жизни он оставался глубоко верующим человеком: в условиях гонений на Церковь это было подвигом для каждого христианина. О Марии Берг известно мало. Рассказывают, что она расписала храм в Москве и скончалась в монастыре.