Серафимо-Дивеевские предания

Игумения определила молодую монахиню под духовное наставничество опытной старицы, схимницы Серафимы. В Дивееве мать Антония руководила хором три года, до самого закрытия обители в 1927 году. Здесь же она и написала стихотворение «Подвиг старца Серафима», которое ныне стало народной песней, задушевно распетой паломниками в Дивеево.

Подвиг старца Серафима

Ночка безмолвная, зрители -Звездочки смотрят с небес.Тихо вокруг. От обителиТянется Саровский лес.

Келия там одинокая,В ней Серафим обитал.Знала пустыня широкаяПодвиг, что он совершал.Там, при дорожке под соснами,Камень тяжелый лежал,Старец ночами бессоннымиЗдесь на коленях стоял.

Лето и зиму холоднуюОн, не смыкая очей,Выстоял с волей ГосподнеюТысячу дней и ночей.Весь без вниманья ко внешнемуВ сердце молитву слагал.«Боже, будь милостив грешному» -

Старец смиренно шептал.Хлеб и вода ключевая,Каторжный труд среди гор.Скоро кончина святая -Слышится ангельский хор,Тихо лампада мерцает,В келье священный покой.Радостно жизнь покидает

Старец-подвижник святой.

После закрытия монастыря мать Антония вместе с игуменией переехала в Муром, где стала псаломщицей. В то время в Муроме служил иеромонах Пимен, будущий Патриарх, и ей запомнились его духовные беседы. В Муром к дочери приезжал престарелый ее отец, Герман Александрович, там же он и скончался как глубоко православный человек. Когда Берг лежал на смертном одре, лицо его словно сияло.

В войну монахиня Антония возвратилась в родной город Казань, и здесь начались для нее новые мытарства. Никто не пускал к себе на квартиру монашествующих: в то время это было опасно. Она долго скиталась, пряталась в подвалах, на чердаках, ведя жизнь странницы. Здесь, наверное, открылся ей полностью смысл уроков киевской матушки Серафимы, которая прозревала предстоящие ей испытания и готовила к ним. Брат Лев Германович, профессор, известный ученый, жил в Казани. Он сам был верующим человеком, очень любил сестру и помогал ей вещами, но поселить у себя не мог, к тому же ее недолюбливала его супруга. Возможно, и монахиня Антония не согласилась бы жить в светской семье. Так она последовала за блаженными, несшими подвиг странничества и юродства Христа ради, и стала «бездомной странницей града Казани».

Одним из немногих действовавших тогда в городе был храм во имя Ярославских святых Феодора, Давида и Константина на Арском кладбище. Матушка Антония стала служить в этом храме псаломщицей и регентом. Поначалу ей денег не платили, но позволили ночевать в церковной сторожке.

В этом храме находились многие спасенные от безбожников святыни, собранные из закрытых церквей. В горячих молитвах перед чтимыми иконами Спаса Нерукотворного, Божией Матери Казанской, Феодоровской, Толгской, припадая к мощам казанского святителя Гурия — аскета-молитвенника, претерпевшего в своей жизни немало гонений и поруганий, — матушка Антония несла церковное послушание до конца дней.

Иногда ее навещали друзья молодости, с которыми она некогда проводила безмятежные годы детства и юности. Для них, людей сугубо светских и в силу разных причин отдалившихся от Церкви, судьба Анны Берг представлялась трагической: красавица, способная пианистка вдруг стала «монашкой-фанатичкой». Лишенную крова, нищую и голодающую, ее сочувственно спрашивали, довольна ли она своей жизнью, счастлива ли? Та отвечала: «Мне ничего больше и не надо, я всем довольна». Отрекшаяся суеты земного мира, став невестой Христовой, матушка Антония имела великое духовное утешение от Господа, которое неведомо мирскому разумению...

В 1950 году на Казанскую кафедру назначили архиепископа Сергия (†18.12.1952). Во время первой же службы в кладбищенском храме он обратил внимание на матушку Антонию, вручил ей просфору и тихонько промолвил: «Держи крепче, тут еще кое-что есть». Под просфорой оказались 200 рублей. Владыка, сам человек святой жизни, сразу прозрел в Антонии благодатного человека и понял, что она очень нуждалась.