Серафимо-Дивеевские предания

Владыка купил в Казани небольшой домик для монахинь, в нем поселились матушки Сергия, Михаила и Антония. После кончины монахинь Михаилы и Сергии мать Антония взяла к себе в домик келейницу Марию Николаевну Охотину (врача по профессии). Когда дом снесли, мать Антония поселилась на улице Гвардейской, в доме 5, на втором этаже, где и прожила остаток лет. Последней ее келейницей была Антонина Шелаева (ныне принявшая постриг с именем Анна и служащая в той же церкви на Арском кладбище). Она свидетельствует о духовных дарованиях матушки Антонии, которая стяжала непрестанную молитву и часто молилась ночи напролет. Всю жизнь исполняла матушка заповедь первой наставницы, блаженной Серафимы: ежедневно делать по двадцать земных поклонов. Никогда и никого не осуждала. Временами как бы юродствовала.

К монахине Антонии обращались за советом и помощью. Однажды к ней на улице подошла женщина и сказала: «Матушка, как мне быть? Я — врач, замужем за татарином, свекровь меня ненавидит и бьет. Сирота я, заступиться некому. Дома — страх что творится...» Мать Антония ответила ей: «Пойди на любую могилку, помолись, прочти 150 раз «Богородицу...», попроси Ее — и все уладится». Видимо, матушка посылала ее на могилу, чтобы та смогла в уединенном месте помолиться перед крестом. Открыто, при людях молиться было невозможно: верующих увольняли с работы. Через некоторое время эта женщина вновь встретила мать Антонию и бросилась к ней со словами: «Я вам так благодарна, ведь теперь у нас дома — тишина!»

Матушка имела дерзновение и силу отмаливать людей, одержимых бесовскими наваждениями. Ее келейница рассказывала:

«У нас при церкви был один молодой человек: — пел и читал в храме. Однажды он зашел в дом к чернокнижнице и посмотрел там из любопытства одну книгу о магии. С тех пор изменился, перестал ходить в храм. Я стала молиться за него, и вдруг на меня словно что-то нашло: ни молиться не могу, ни что-либо делать, руки опускаются. Это не укрылось от матушки Антонии: «Что с тобой, Тонечка? — спросила она. Почему ты такая грустненькая?» Я рассказала ей, что пыталась молиться за Володю (так звали того парня). «Да тебе ли с твоими силенками молиться за него, — взволновалась матушка, — да враг тебе знаешь как отомстит, вверх ногами поставит!» После молитв матушки от меня тотчас отошло все нехорошее. Вот насколько сильна была ее молитва.

Помню еще один случай. Я пела на клиросе, у меня был сопрано, и вот однажды голос сорвался. Пошла к врачу, а он строго сказал: «Не петь, не читать, а то останетесь совсем без голоса». Я расстроилась, рассказала все матушке. «У нас врач — Господь, исцелит и поможет», — сказала она. После этого голос у меня быстро поправился».

Господь даровал Своей угоднице монахини Антонии тихую и мирную кончину. Последние дни она почти ничего не вкушала. Завещание ее было кратким: предать тело земле и вынимать просфору за упокой ее души. Скончалась матушка в седмицу Жен-мироносиц, 24 мая 1986 года. Когда над усопшей читали Псалтирь, ее любимый котик плакал у гроба совсем по-человечьи...

Матушку хотели похоронить на Арском кладбище: здесь, в церкви, она трудилась много десятилетий, здесь покоился ее брат. Уже была подготовлена могила, но возникли какие-то непреодолимые обстоятельства, и погребсти ее здесь не дали. Она покоится на Царицынском кладбище Казани.

Господь принял в Свои обители праведницу и подвижницу, которой довелось нести трудный иноческий подвиг во время лютых гонений на Православие. Ныне она, верим, предстательствует пред Господом о спасении всех, живущих в казанской земле и в стране Российской. Упокой, Господи, душу рабы Твоея монахини Антонии и ее святыми молитвами помилуй нас!

Раздел второй

ПАЛОМНИКИ

Сергей Александрович Нилус

Служка Божией Матери и Серафимов

(Симбирский совестный судья Николай Александрович Мотовилов)

Последние слова последней беседы батюшки о. Серафима со мною были следующие: «...так-то, ваше Боголюбие, укоряеми — благословляйте, гоними — терпите, хулими — утешайтесь, злословими — радуйтесь! Вот наш путь с тобою, и претерпевый до конца той спасется! Грядите с миром в Воронеж!»

Сказаны они мне были 5 сентября 1832 г. при отправлении моем в первый раз в жизни в Воронеж.

(Из записок Н. А. Мотовилова)

Серафим! О святое и дивное имя! Как велик ты, великий преподобный, у Господа! О имени твоем скрежещут зубами беси и... трепещут!...