Сербская рапсодия

Алый плющ на стене белокаменной,пятна крови на белой рубахе,ликование жаркого пламенинад покровами бледного праха.От взаимной вражды обессилев,белый с красным слились и застыли,лёд с огнём породили слезу,а она в багрянице закатасочетает осеннее златои вечерних небес бирюзу.А потом на дороги разбитыельётся дождь, и раскисшую глинувороные взбивают копытами,и ободьями наполовину

в этой жиже ползут трёхдюймовки,с карабинами наизготовкумужиков конвоиры ведут,веет копотью, кровью, навозом,смрад тифозный плывёт за обозом,труп лежит – и раздет, и раздут.Первым снегом укрой, бледным саваномэту ниву, село и дорогу,замети эту землю кровавую,чтоб не видеть её, ради Бога!Чтобы кровь под бинтом снежно белымупокоилась и отболела,чтобы насмерть замёрзла война,и – ни стали, ни слёз, ни развалин,только шёпот апрельских проталин,

только майских садов тишина.Отпою, отмолю, убаюкаю,как умею, своими словами,перед мороком, мраком и муками.Сам Господь осенил образамиэти зори, пожары и раны,эту изморось, эти туманы,этих скорбных снегов чистоту.Припадаю в последнем поклоне,а в глазах – словно белые конизагораются на лету.

1943

Впереди ползёт обоз,беженцы и госпиталь —

там вода дороже слёз,помоги им, Господи!Впереди во весь свой ростскалы исполины,позади горящий мост,факел над пучиной.Горы плетью по горбамхлещет смерть крылатая —это вам не кегельбан,не постель измятая —это рёбра ржавых скал,мёртвые стремнины,это огненный оскалвыпрыгнувшей мины…Это жажда, всем одна —

как дожить до вечера,это кровь, черным черна,из пробитой печени,это вздох издалека,из иного мира,это капля молока,это ладан с миром.Это памяти река,сжатая теснинами,это руки старика,взрытые морщинами,это гребни чёрных горв тихой звёздной темени,и прощальный разговорс уходящим временем.

Железные Ворота