Сердца. Сказ 3

Тогда мы возвращаемся к покинувшему пантеон Богу Мира. Я признаюсь, что несчастный ничего не заподозрил, так как в письме от меня прочёл о желании свидания и покровительства, а при встрече я заверила: имеется любопытная информация о Боге Удовольствий, которая подлежит обмену на иные сведения вдобавок к хорошему вину и хорошему времяпровождению.

– Врёшь как дышишь, – шутливо и опасливо комментирует Ян. – Дело сделано. Я благодарен тебе за выполнение – и качественное! – не самой чистой работы, а потому без награды не оставлю. По старой дружбе.

Пропитанный ядом взгляд очерчивает моё безразличное лицо.

– Это воспоминания. Тебе не нужны деньги, не нужны вещи и люди, а, значит, от воспоминаний ты не откажешься.

И тогда Бог Удовольствий повествует мне о некоторых его беседах с Гелиосом, о спорах и столкновениях: не без участия – косвенного – Луны.

– Помнится, я спрашивал самого себя, зачем же он просил с тобой встречи после знакомства. Гелиос рассказывал, нет? В любом случае на него это было непохоже. Я выступил против и даже на вторые торги не пригласил (это не помешало ему прибыть и совершить всё то, что было свершено). Сотни вопросов роились у меня в голове и перед лицом старика, но ни единый мы не могли озвучить. Причина не находилась…Никогда прежде Гелиос не одарял ни единую из послушниц таковым вниманием. Неужели Луна и для него стала особенна? О, вряд ли! Должно быть, подумалось мне, друг уловил мою же симпатию к ней и решил сыграть на чувствах. Может, думалось следом, сама девочка оговорилась о наших неясных отношениях (отличительных от тандема Отец-Послушница), и потому Гелиос посчитал, что может наказать за нанесённый однажды семейству вред? В любом случае я отказал в будущей встрече и сослался на твоё, Луна, нежелание кого-либо видеть. Гелиос спросил, с каких пор меня беспокоят желания монастырских дев. Тогда я оговорился, что ты не просто монастырская дева; нет, не она и никогда ею не была. И Гелиос спросил, отчего же я поступил с тобой как с сотней и тысячью до этого. Я сознался, что паразитами послужили мысли и принципы. Какие принципы? Возведённого нами места, людские и мира, в котором мы заключены. Он сказал, что к концу недели приедет. Приедет за тобой. И я – будь неладно, зачем же?! – попросил сохранить…

Окно ударяет по раме и отвлекает от монолога. Такой редкий ветер жалует вниманием и очень не вовремя. Ян поднимается и распахивает окно, ловит спёртый воздух и вновь обращается ко мне:

– Забудь.

Что-то не сходится, потому что в Монастырь за мной прибыла служанка из резиденции Солнца; сам Гелиос ожидал в поместье. Я понимаю, в чём заключалась договорённость мужчин. Держать меня в напряжении и неведении до последней из возможных секунд. Опосля они оборвали связь и прекратили общение.

– О, ещё, – припоминает Хозяин Монастыря. – Однажды Гелиос спросил меня: «Что тебя беспокоит больше? Что она была со мной или что она не была с тобой?»

Неловко улыбаюсь. Так похоже на Бога Солнца…и так непохоже, что в беседы они впадали намного чаще, нежели мне то представлялось.

– И что же ты ответил? – спрашиваю я. – Что сделал? – смеюсь. – Завопил?