Сердце Аделаиды

Аделаида и ее подруги живут в разных концах Парижа, они редко видятся на неделе. Но выходят на связь каждый вечер. Гермелина звонит, Жюдит и Беранжер отправляют СМС, Клотильда звонит или пишет по электронной почте. С начала ее холостяцкой жизни их небольшая группка подставляет ей плечо. Сестринская опора, надежный оплот. Аделаида не думала, что однажды дружба займет в ее жизни столь важное место. Она знала девочек давно, но они не были сплоченной компанией. Они время от времени вместе занимались магией, как другие вместе ширяются или джемят в студии, но виделись при этом нечасто. Их связывала только Аделаида. С начала ее холостяцкой жизни их небольшая компания встречается каждые выходные. Ужин, вечеринка, бранч. Задушевные разговоры и излитые переживания в одном и том же кафе на площади Шатле.

Каждая справляется с одиночеством, как может. Беранжер заполняет выходные тиндер-свиданиями. Беранжер мыслит наиболее трезво, сказываются опыт и утраченные иллюзии, она говорит, что все, что осталось на рынке, – это парни с дефектами. Она знает, что они не станут брать никаких обязательств и будут вести себя как абсолютные эгоисты. Она справила траур по любви и распрощалась с Афродитой, она посвящает себя работе, поддерживает душевный баланс благодаря коту Ксандеру и, как может, устраивает свою сексуальную жизнь. У нее есть двадцатидвухлетний сын, с которым она регулярно видится, это помогает поддерживать душевное равновесие. Беранжер в отличие от Аделаиды не несчастна. Настолько, что она не понимает, зачем Аделаиде нужен Владимир.

Клотильда, чтобы выжить, полностью вкладывается в писательство. Ее пальцы бегают по клавиатуре, она распинает время, так оно перестает быть неприкаянным, оно принадлежит ей. Она страдает меньше Аделаиды, каждая рукопись – ее компаньон. И хотя этой осенью статей вышло мало, она проводит много публичных чтений и встреч в книжных магазинах. Публика невелика, но преданна, чем особенно ценна. Клотильда признается, что иногда, когда люди ей аплодируют, у нее становится так тепло на сердце, что это почти похоже на любовь.

Гермелина решила какое-то время побыть одна, ее все устраивает: постоянная тишина, отсутствие раздражителей. На ужин ей плевать, замороженный суп из «Пикара» – и готово. Вечером она правит студенческие работы, смотрит сериал или готовится к лекции. Еще она много рисует. Воссоздает в миниатюре репродукции великих мастеров. Гермелина чувствует себя вполне самодостаточной, но признается, что иногда ей хочется с кем-то поделиться, как этим летом в горах, где были такие роскошные виды.

У Жюдит есть муж и девятилетняя дочь, и, будучи человеком честным, она говорит: «Я вам завидую, несмотря ни на что, я вам завидую, вы просто не понимаете». Жюдит переживает кризис в отношениях, Франсуа ее раздражает, мягкотелый и такой безвольный, что нужен электрошокер, чтобы он хоть что-то сделал, бросить бы все, но она не может, конечно, она уже не может так поступить, у них ребенок. У Жюдит нет неприкаянного времени, с 19:30 для нее начинается время семейное.

Жюдит говорит: «Я себе больше не принадлежу». Аделаида отвечает: «А я никому не принадлежу». Клотильда заключает: «Не забывайте, обладание – это кража». Гермелина заказывает еще пива. Беранжер улыбается официанту. Ноябрь завершается в оцепенении, декабрь врывается бушующим вихрем и переворачивает все вверх дном. Как будто планеты очень уж скверно сошлись.

Беранжер влюбилась в собственного клиента из банка и за две недели стала любовницей женатого мужчины. Гермелина, не притронувшись к пиву, повторяет: «Подумай о его жене», – твердит о женской солидарности и в конце концов уходит из-за стола. Жюдит, взяв интервью у одного певца, впервые за тринадцать лет всерьез подумывает изменить мужу. Клотильда ее отговаривает, Жюдит никудышная лгунья, она рискует не только браком, но и семьей. Жюдит внезапно выходит из себя: «Да не могу я больше с этой семьей». Клотильда восклицает: «Ну и не надо тогда было размножаться». Жюдит заливается слезами и уходит ловить такси. Беранжер, учитывая обстановку, предпочитает вернуться домой.

Сидя со своим джин-тоником, Аделаида не решается спросить Клотильду, в курсе ли она последних событий в издательском мире. Декабрь пожирает все на своем пути, издательскую группу, которой принадлежит «Давид Сешар», только что купили. Новые акционеры посмотрели на цифры, редакционная политика и стратегические задачи будут пересмотрены. Матье Крутель в опасности, сотрудники в смятении, Аделаида в ужасе. Клотильда говорит ей: «Знаешь, я пишу новую книгу, я определилась с формой, уже начала, процесс пошел». И Аделаида молчит. Она оставляет свои тревоги при себе, она не может ими поделиться, она думает, что иногда ее тревоги раскидываются так же широко, как роскошные горные виды.