Сердце дьявола

— Ладно, — озадаченно ответила женщина. Маринка выскочила из кабины, на ходу доставая ключи. Ниже этажом странный мужчина снова засмеялся. Так же тихо, как и раньше, но гораздо веселее. Его явно забавляло происходящее. Маринка поспешно открыла дверь в квартиру, влетела в темную прихожую и заперлась на все замки. Только после этого она перевела дух. Задышала часто, как будто у нее с шеи сняли удавку. Протянув руку, Маринка включила телеглазок. На крохотном экранчике возникло знакомое изображение лестничной клетки. Пару секунд ничего не происходило, а затем Маринка увидела мужчину. Он поднялся на площадку, остановился у дверей квартиры и негромко пробормотал:

— Тук, тук, тук. Ваша мама пришла… Если бы не микрофон переговорного устройства, усиливающий голос, Маринка не смогла бы понять ни единого слова. Лицо мужчины скрывал козырек кепки-бейсболки. Видны были лишь подбородок и губы. Мужчина повернул голову, словно прислушивался к происходящему в квартире, затем улыбнулся и сказал чуть громче:

— Тук, тук, тук… Кто-нибудь дома? Тук, тук, тук… Маринка на цыпочках попятилась от двери, оказавшись в комнате, рванулась к телефону, оглянулась в поисках газеты. На столике нет, на кресле тоже нет… Бах! В сознании вспышкой промелькнула картинка из сегодняшнего утра: пепельница на столе, а в пепельнице тлеет недокуренная кем-то «Прима». Конечно, он забрал газету. Этот… кто он?.. унес ее с собой. Маринка заметалась на грани паники. Вызвать милицию? Поможет ли ей милиция? Все придется объяснять с самого начала. Она сжимала трубку в пальцах с такой силой, что ногти и суставы стали мертвенно-белыми. Прошло не меньше минуты, прежде чем она сообразила: если Мишка никуда не звонил, то номер должен был остаться в памяти аппарата. Маринка нажала клавишу «повторный набор».

— Тук, тук, тук… — доносилось из прихожей. — Открывайте, пришел большой злой волк. Тук, тук, тук… В трубке запищал длинный гудок. Маринка невольно перешла в спальню — самую дальнюю комнату от входной двери. Еще один гудок. Третий. И вдруг что-то щелкнуло и мужской голос сказал:

— Волин. Маринка облизнула пересохшие губы:

— Это я.

— Кто «я»? — не понял мужчина. — Представьтесь, пожалуйста.

— Марина Рибанэ.

— Кто? В трубке повисло напряженное молчание.

* * *

Волин вошел в кабинет, снял пальто. Лева последовал его примеру, стянул куртку, плюхнулся на стул посреди комнаты, зевнул, прикрывая рот рукой, сообщил смущенно:

— Устал я что-то сегодня.

— Ничего удивительного. Весь день на ногах.

— Вы тоже весь день. И ничего, бодро выглядите, — заметил оперативник. «Я еще и ночь не спал», — хотел сказать Волин, но не сказал. Какая разница? Все уже закончилось. По идее им бы сейчас следовало расползтись по домам, принять душ, поужинать и завалиться на боковую. Но… Надо еще подготовить бумаги к передаче. Пусть смежники «дожимают» Газеева, пусть ищут доказательства его вины. У Волина теперь другие дела, не имеющие отношения к маньяку-убийце. Как будто это так легко. Щелкнул переключателем в голове — и сразу занялся другим делом, а предыдущее тебя уже вроде как и не должно волновать. Ты уже выпал из обоймы, исчез для тех, кто пришел за тобой.

— Что теперь делать? — спросил Лева. — Надо что-то думать.

— Относительно чего думать, Лева?

— Ну как… относительно дела. Волин посмотрел на часы. Шесть тридцать с небольшим хвостиком.

— Лева, для нас ровно через пять с половиной часов никакого дела уже не будет. Дальше начнется превышение служебных полномочий. Административная статья.

— Это-то я знаю, — отмахнулся Лева. — И чем мы станем прикрываться?

— Ничем. Волин принялся раскладывать бумаги по стопкам. Аккуратно, одну к одной. Документы следует содержать в порядке.

— Как это ничем?

— Очень просто, Лева. Сейчас ты пойдешь домой, поешь-поспишь, а завтра с самого утра выйдешь на работу в своем отделении и забудешь всю эту историю, как страшный сон.

— Аркадий Николаевич… — Лева неуверенно улыбнулся, словно не зная, как ему реагировать на слова Волина. — Вы шутите, да?

— Какие уж тут шутки, Лева. Никаких шуток. Я предельно серьезен. Волин достал из несгораемого шкафа дело, откинул крышку папки, принялся подшивать справки, бумаги, документы. Отмечать номера постановлений об экспертизах. Когда имеешь дело с таким парнем, как Газеев-старший, нужно, чтобы все сияло кристальной чистотой. Иначе ушлые адвокаты сожрут тебя вместе с потрохами и не поморщатся.

— И что же, вот так все и бросить? На полпути?

— Почему на полпути-то, Лева? Газеева-старшего мы взяли? Взяли. Можно сказать, с поличным. Доказательства против него имеются. Не самые сильные, конечно, но все лучше, чем вообще никаких. Остальное — дело смежников. Пусть поработают. Лева серьезнел на глазах. Сперва лицо его стало просто скучным, затем хмурым, а вскоре уже напоминало море перед штормом.

— Значит, все, да? — спросил оперативник. — Забросили и забыли?

— Ты же слышал, капитан Пилюгин обязался лично информировать нас о ходе следствия.