Сердце Феникса

Януэль, которому холод не доставлял больших неудобств, сожалел, что они не могут продолжать путь. Для него дождь был даром небесным, жизненным явлением, позволявшим расцветать растениям. Как-то раз они поспорили на эту тему с капитаном Фалькеном; когда ноги скользили на поле брани из-за моросящего дождя, он повторял: «Малыш, дождь – это не что иное, как слезы наших мертвецов! Да, это плач всех добрых людей, что скитаются в Харонии. Неудивительно, что нас при этом пробирает до костей…»

Дождь поливал без передышки, и путникам ничего не оставалось, как ждать, когда просохнет одежда. Наконец мэтр принял решение отправляться в путь, не дожидаясь, когда начнет проясняться. И вот около пяти часов, сгорбленные и промокшие до последней нитки, они оказались в эпицентре грозы. Временами, когда вслед за прогремевшим раскатом грома вспышка молнии разрывала мрак, Януэль видел, каких усилий стоит мэтру Фарелю оторвать ноги от почвы, превратившейся в настоящее болото. В вечерних сумерках сквозь грохот ливня прорвался чей-то резкий голос, скомандовавший:

– Стоять!

ГЛАВА 8

Они застыли, обернувшись, и через мгновение оказались в кольце – вокруг возвышались темные силуэты людей в капюшонах. Нащупав палку, Фарель приготовился. У Януэля при нападении немедленно сработала прежняя реакция: он невольно схватился за рукоятку кинжала. Он всматривался в возникших из ночной тьмы людей, стараясь дышать размеренно. Мускулы его были напряжены.

– Спокойно! Именем императора.

Януэль почувствовал на своем плече руку наставника. Это был знак расслабиться.

От группы отделился человек среднего роста, под его плащом виднелась медно-рыжая тога, какие носили жрецы Грифонов. Он держал зажженный фонарь. Януэль с ужасом разглядел на его руках пушистый подшерсток.

Мимикрия! Значит, это правда. Это были первые признаки превращения в Грифона.

На втором году обучения Фарель поведал ему, что Фениксы порой даруют особенные знаки тем, кто посвятил свою жизнь Хранителям и с юных лет жил рядом с ними. Прародители нынешних хранителей своим рождением были обязаны магии Потока, поэтому на своих земных служителей они оказывали странное, а порой ужасающее воздействие. Эти служители мало-помалу начинали переживать некие метаморфозы – вначале это были незначительные, затем более явные перемены. Тело человека претерпевало глубокие физические изменения, приобретая сходство с обожаемым Хранителем. Януэль понимал, что до поры до времени эти признаки удавалось скрывать, но лишь до того момента, пока их носитель не возводился в высшее достоинство и не обретал всю полноту трансформации. Вообще мимикрия выпадала на долю лишь немногих наиболее крупных служителей культа, и вплоть до самой смерти они стойко переносили страдания, связанные с различными фазами мутации. Какое-то время Януэль задавался вопросом, каковы могут быть последствия общения с Фениксами.

Когда мэтр Фарель поднял свой фонарь и осветил лицо подошедшего жреца, юноша почувствовал, что сердце его сжалось. Вместо рта у того были ороговевшие челюсти в форме клюва, кожа от основания шеи до самого подбородка была покрыта изумрудно-коричневым оперением. И только глаза, глядевшие на путников с тревожащей резкостью, оставались человеческими. Его, по всей видимости, сопровождали не жрецы, а солдаты имперской гвардии. Их можно было узнать по гербу на камзоле, шитому пурпуром и золотом, таким же, как у их предводителя, плащам, а к поясу у каждого был прикреплен меч в ножнах.

Мэтр Фарель поставил фонарь на землю и сделал знак приветствия в соответствии с Заветом. Януэль повторил его вслед за ним. Жрец в свою очередь поприветствовал их, воздев вверх левую руку со скрюченными, как когти, пальцами.

– Добро пожаловать, фениксийцы, – произнес он гнусавым голосом. – Мы ждали вас.

– Извините за опоздание, – ответствовал Фарель. – Мы задержались из-за дождя.

– Но именно благодаря ему некоторые из приглашенных уже прибыли…

Фарель шепнул Януэлю, что тот намекает на членов ордена Пилигримов – братства, хранившего свои секреты настолько ревностно, что его представители совершали переходы лишь ночью во время грозы.

– Камергер направил нас навстречу вам, мы должны сопроводить вас в имперскую крепость, – продолжил жрец.

– Да будет пламя Фениксов вечно озарять ваше сердце, – поблагодарил его мэтр Фарель.

– Пусть око Грифона поможет вам разглядеть обманщиков, готовящихся за вашей спиной нанести удар, – эхом откликнулся собеседник. Он повернулся к солдатам, жестом повелев им следовать по обочине дороги. – Следуйте за нами.

Они находились гораздо ближе к цитадели, чем им до этого казалось. О ее местонахождении говорили бесчисленные огоньки, мерцавшие в пелене тьмы. Потом обозначились внушительные очертания возведенных из эферита стен, которые под воздействием дождя светились синим ночным светом.