Сердце Мира

— Пойдем! — Дита быстро поднялась на ноги, поправила одежду, я вскочил вслед за ней, и мы тихо вышли из домика. Обратный путь мы проделали почти бегом.

— Как раз должны к открытию ворот успеть! — задыхаясь, сказал я, когда мы вывернули на тракт. Первые повозки уже везли в город свои товары.

Мы вбежали по лестнице к нашей комнате и забарабанили в дверь. Нам открыл Чарли. Сразу открыл, видимо, не спал. Лицо у него было…

— Что? — быстро спросил я. — Что случилось?

Чарли, не говоря ни слова, впустил нас в комнату. На кровати лежал Локки. На нем были только тонкие подштанники. Его голова моталась из стороны в сторону, а губы бормотали что-то бессвязное. Запах стоял… В общем, похоже, что тело Локки ему не повиновалось и справляло свои естественные потребности. И неестественные тоже. На наших глазах бывший шпион выгнулся дугой, издал несколько клекочущих звуков и его вырвало желтой желчью.

— Я пришел поздно, — сказал Чарли. — Ночью. Дверь была открыта, а Локки валялся на полу в луже нечистот. А пленница сбежала. Я прибрался, как мог, слежу теперь, чтобы он себе язык не прокусил или еще что…

Я опустился на сундук. В глазах потемнело.

— Не надо было врать про бесноватость…

Глава двадцать вторая, в которой бывшего шпиона находят в странном бреду, из которого он не может выйти. Несколько дней они старательно ухаживают за попавшим в переплет приятелем, параллельно меняя дислокацию, потому что прежняя известна сбежавшей принцессе

Самый сложный вопрос сейчас был в том, сбежала она сама, или ей кто-то помог. Мы не обсуждали это, но меня эта тема почему-то волновала в первую очередь. Кто-то пришел, вырубил Локки, освободил свою госпожу от веревок, и они ушли. Тогда почему нашего шпиона просто не убили? А главное — чего нам теперь ждать? Ясно было, что ничего хорошего. Открытым оставался вопрос, попадем ли мы в розыскные листы жандармов, или нам будут мстить только адасадорцы, подчиняющиеся принцессе.

— Одно хорошо, — сказала Дита. — У нас есть путь к отступлению. Чарли, ты нашел повозку?

Чарли отсутствующим взглядом смотрел в окно и ответил не сразу, будто проснувшись.

— А? Да, нашел, — бывший мой работодатель полез в карман и извлек оттуда бумагу. — Вот лист, позволяющий нам проехать на конной повозке прямо до нашего доходного дома.

— Значит, сегодня мы уезжаем, — кивнула Дита. — Правда придется придумать что-то взамен бесноватой сестры…

— Скажем, что сестра умерла ночью, зато заболел брат, — медленно проговорил я. — И его не придется заталкивать в мешок. Можно просто провезти через ворота на повозке. Стража только рада будет, что город избавляется от очередного непонятного больного.

— Каких тут в последнее время стало неожиданно много, — закончила Дита. — Да, так и порешим. Чарли, иди за своей повозкой, ячмень отменяется. Лучше уехать как можно раньше.

Скрипучая крытая колымага с запряженной в нее низенькой лохматой лошаденкой без всяких проблем миновала ворота. Стражник на них стоял другой, но никаких сложностей не возникло. Он скользнул взглядом по нашим документам, взял положенную с повозки пошлину и пожелал Локки счастливого выздоровления. Осматривать не стал.

Манан (так звали деда на Болотной заимке) встретил нас радостно:

— А я уж думал вы не приедете! — всплеснул он руками. — Выбирайте домик, я буду рад, если вы поселитесь поближе.

— Эх, Манан, мы бы рады… — покачал головой я. — Но у нас беда… Померла сестра, пока мы у тебя ночевали. И брат Диты заразился какой-то неведомой болезнью. У него лихорадка и бред. Так что нам лучше подальше домик. Чтобы тебя ненароком не заразить… Но обещаем заходить каждый день.

— Только вот пива и рыбы мы забыли купить, — сокрушенно проговорила Дита. — Но нам все равно сейчас в город, повозку возвращать, так что сегодня же все будет!

— Ох-хо-хо! — покачал головой дед. — Ничего, подожду еще чуть-чуть.

Мы выбрали хижину, скрытую от основной заимки деревьями. Выгрузили там свои вещи, а их у нас к тому времени скопилось немало, и аккуратно положили Локки на нары. Домик был невелик — всего одна комната и крохотная прихожая, больше похожая на крытое крыльцо. Одну стену занимали дощатые нары, возле единственного окна стоял стол и два табурета, а в углу перед дверью притулилась крохотная кирпичная печка.

— Уф, — выдохнула Дита, усевшись на табурет. — В лесу все равно чувствую себя увереннее. Во всяком случае, если придется уходить быстро, смогу запутать следы. Да и еда тут вроде как бесплатно бегает.

— Мне странно в этом признаваться, — сказал я. — Но мне тоже стало как-то спокойнее.

Чарли промолчал. Потом прошелся вдоль нар и прислонился к стене.

— Знаете, друзья, — произнес он. — Вам не кажется, что нам пора начинать что-то делать? Мы наслушались разрозненных сплетен до тошноты…