Сердце на палитре - Художник Зураб Церетели

На следующий день ликующий Зураб сел за руль "Мерседеса" и отправился по Тбилиси, вызывая машиной внимание всех прохожих, понимавших толк в автомобилях. Рядом с ним восседал счастливый отец. Зураб направлял машину на все колдобины, которых и тогда было предостаточно в городе, чтобы показать отцу ходовые качества подарка.

Тогда у него не были мысли, что наступит другая жизнь. И такие дорогие престижные машины он сможет покупать за свои деньги, получит право свободно распоряжаться своими произведениями, не опасаясь, что за их продажу его лишат права выезда за границу.

* * *

В дни, когда Церетели работал дизайнером советского представительства в ООН в Нью-Йорке, генеральный секретарь ООН познакомил его с Сальвадором Дали. Глава ООН хотел, чтобы два крупных художника - один западный, другой советский, выполнили картины, которые бы символизировали начавшееся потепление в "холодной войне", наступившую "разрядку" в отношениях между странами Варшавского договора и странами НАТО.

- С Дали я встречался два раза. Ему предложили расписать одну стену в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, мне другую стену. Там мы познакомились и пошли в кафе...

Замысел тот не был реализован. В конце 1979 года случилось вторжение советских танков в Афганистан...

Навсегда запомнился вечер в кафе. Он и Иннеса провели время вместе с Сальвадором Дали и Галой. Испанец рядом с русской женой и грузин рядом с Иннесой не нуждались в переводчиках. О чем тогда беседовали в кафе, Церетели не рассказывает. Но одну фразу испанца часто повторяет. Тогда Дали с тревогой заметил: "Что-то в последнее время меня перестали ругать в газетах, наверное, забыли..." Самое любопытное было после этих слов.

- Дали неожиданно начал выделывать руками и ногами какие-то странные фигуры. Так что вы думаете? На следующий день о нем и "Нью-Йорк таймс", и "Вашингтон пост" написали. Дали, наверное, заметил за столиками журналистов и решил таким образом привлечь их внимание.

Гала пожаловалась мне, что муж такой скупой, давно не дарил ей никаких украшений. Я преподнес ей подарок, но сказал, что это от Дали. Она, как умная женщина, конечно, все поняла. Но виду не подала и стала уговаривать меня посоветовать мужу купить ей еще кольцо и серьги и так далее. Тут я взмолился: "Не-е-т! Я тоже женатый!"...

Когда над Зурабом сгустились черные тучи и на его голову полились потоки грязи, застилающие экраны ТВ, он не раз вспоминал слова и жесты непревзойденного мастера собственной рекламы. Ему не пришлось прибегать к таким методам. За него это делали профессионалы заказных статей, "черного пиара". Такой масштабной кампании клеветы на телевидении и в газетах, какая случилась позднее в Москве, не удостаивался ни Сальвадор Дали, ни другие знаменитые художники ХХ века. Но об этом - впереди.

Конец четвертой главы

ГЛАВНЫЙ ХУДОЖНИК МОСКОВСКОЙ ОЛИМПИАДЫ

ГЛАВА ПЯТАЯ,

о Московском периоде жизни, когда нашего героя назначили главным художником Олимпийских Игр. Тогда и началась "церетелизация Москвы", не замеченная прессой. Горельефы, эмали, витражи украсили гостиницы, дворцы спорта.

К ипподрому в Битце прискакала тройка бронзовых коней.

А на площади у популярного рынка поднялся обелиск

в честь Георгиевского трактата.

Триумф в Брокпорте выпал на лето 1979 год. На следующее лето пришлись Олимпийские Игры в Москве. Задолго до этого события, при Хрущеве, город принял всемирный фестиваль молодежи. Тогда в Лужниках на заливаемой вешними водами земле построили Центральный стадион имени Ленина. Спустя двадцать лет город возводил сразу около восьмидесяти "олимпийских объектов": крупнейшую гостиницу Европы в Измайлове, дворец спорта на северо-западе, ипподром на южной окраине, "Хаммер-центр" с гостиницей и квартирами для бизнесменов на Пресне, международную телефонную станцию. Называю только те из "объектов", к которым приложил руку Церетели. Но этим его участие в Московской Олимпиаде не ограничилось.

В олимпийский год все узнали имя художника Виктора Чижикова. Он придумал официальную эмблему - олимпийского Мишку. О нем писали все газеты и журналы. И только специалисты были в курсе, что главным художником Московской Олимпиады назначен Церетели. Роль главного архитектора играл Посохин, строивший огромный Крытый стадион и Дворец водного спорта на проспекте Мира. Главный архитектор Москвы предложил испытанному соавтору взять на себя тяжкую должность. Не каждый готов был взять на себя эту роль.

Почему выбор пал именно на эту кандидатуру? Ведь в Москве, как нигде, насчитывалось много доморощенных монументалистов. В шестидесятые годы, как мы знаем, мозаики кинотеатра "Октябрь" архитектор заказал Андронову и Васнецову. За минувшие годы Посохин лучше всех узнал: Церетели не только талантливый художник, но и непревзойденный исполнитель, все сделает в срок.

Олимпийские Игры - большой Спорт и большая Политика. Открывает их глава государства. Олимпиаду невозможно без позора для страны отложить ни на день, ни на час из-за неготовности стадиона или дворца спорта.