СЕРДЦЕ ЗАПАДА

Дуглас поджидал его в вестибюле гостиницы и первым оценил

новую одежду Фокса. Кроме сапог, Фокс обзавелся яркой

рубашкой, штанами из синей шерсти и шляпой-кошут.

— Где ты такую куртку купил? — удивился Дуглас. — Я тоже такую

хочу!

Куртка выглядела очень нарядно: с замшевыми нашивками, с

бахромой, с узором бусинками.

— В городе Олате купил, когда мимо проезжал. Там какой-то

парень заказал вот это все, — Фокс провел рукой по приятной на

ощупь коже, — но когда время забирать куртку подошло, деньги у

него нечаянно закончились. Махнул рукой и уехал без куртки. А я,когда мимо проезжал, заглянул в магазин конфет купить... ну,скучно ж ехать в дилижансе, — без тени смущения признался он. —

А там она. Я живенько примерил, купил не думая, и бегом к почте,пока карету дальше не отправили. И до самого Канзас-сити все

расстраивался — дорого же! И это ж для праздников куртка, ее

часто не наденешь...

— Надо бы и мне в Олат съездить, — сказал Дуглас, завидуя.

Сам он сейчас тоже был одет для верховой езды, но у него как-то

не получалось выглядеть pistoleer. Или простоватый парень из

Канзаса, или джентльмен с Востока, переодевшийся по-западному

— а ничего среднего у него как-то не выходило. Нет, ну можно еще

под индейца замаскироваться — но это тоже было не то.

Так что сейчас он предпочел быть джентльменом.

Вместе с Фоксом он доехал на извозчике до платной конюшни, а

там конюх предложил им выбирать из полудюжины лошадей.

Лошади были слишком хороши для сдачи внаем, и, собственно,для найма кому попало и не предназначались. Однако Дуглас в

городе уже не считался «кто попало», и вскоре они выехали к реке

Канзас, причем Фокс ворчал, что у него свое седло есть,привычное, надо было взять его.

Около недавно пущенного в строй железнодорожного моста было

место, огороженное сейчас, пожалуй, разве что следами от кольев.

Веревки растащили на сувениры, и колья, и даже песок, как сказал

Дуглас, продавали в бутылочках со специальными этикетками, —

впрочем, торговля песком не сильно процветала, покупатели

предпочитали окровавленные щепки, а здесь щепок уже не

осталось — голая земля, местами свежеперекопанная.

— Вот, — сказал Дуглас. — Здесь все и было.

Фокс молчал, с прищуром осматривая дальний берег со станцией

Армстронг, брошенные хижины паромщиков поодаль, реку

Миссури на севере, фермерские поля на юге.