Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Полночь

То, что драка вышла страшной, Робер понял, хотя Никола был предельно скуп на слова, а вот что маленького генерала задело по-настоящему, так это предательство города, который он спасал всю зиму и теперь считал своим. У Робера в сердце сидела та же заноза, но ведь оставался аптекарь со своей настойкой, раздававший сыры и ветчину трактирщик, были Карои и полковник Блор, сказавший что-то важное. Даже Бурраз, и тот остался человеком.

– Никола, предай все, нас бы тут уже не было. Те, кого не убили сразу, вырвались бы из города еще засветло. Налегке. – Робер, чувствуя себя немного Левием, положил руку на плечо Карваля и нащупал под сукном повязку. – Куда вас еще ранило?

– В спину. Ерунда… Вы правы, Монсеньор, были и те, кто помогал. Некоторые даже дрались вместе с нами, но уж больно таких мало… Я потерял половину людей, мне оставалось только прорваться в город Франциска, окончательно отдав центральные кварталы мародерам. Это…

– Правильно, – перебил Эпинэ. Никола посмотрел на него каким-то странным взглядом и продолжил доклад. За площадью Оленя южан оставили в покое, никто не нападал, и они двинулись вдоль старых аббатств. Наткнулись на столь же потрепанный отряд церковников, которых недавно вышибли из Ружского дворца.

– Кто вышиб?

Оказалось, тот же сброд из дезертиров, ворья и горожан. Как и везде, мерзавцы лезли под пули и палаши и в конце концов задавили Мэйталя числом. Полковник погиб, сменивший его капитан понял, что в сторону дворца пробиваться смысла нет, и стал отходить к окраинам, где было потише. Первенство Карваля церковник признал безоговорочно, дальше отправились вместе, по пути схватили компанию оборванцев, от которых узнали, что какой-то заявившийся из Марипоз Горшок объявил себя новой «Тенью» и созывает желающих пощипать беженцев. Мол, там добычи много, но и солдат хватает. Оборванцев прикончили, а сами бросились к Амбарной.

– Ну и вот, как раз помогли Горшка этого… Хоть что-то.

– Прекратите! – прикрикнул Эпинэ, выискивая глазами кардинала. – Больше вас никто бы не сделал, разве только Ворон. Что вам сейчас нужно, так это глоток одного зелья… Я его, как назло, Левию отдал.

– Я найду его высокопреосвященство, – Карваль сдался сразу же, значит, ему еще хуже, чем кажется, – а вам хорошо бы выслушать теньента Габетто. Он из тех, кто по приказу кардинала оставался в Нохе. Мы ведь пытались дотуда добраться, но все уже горело.

– Какого же… Где этот Габетто?

– Монсеньор, не волнуйтесь. Баронессу вместе с графиней Савиньяк успели вывести подземным ходом.

3

Парень в сером, только что споро перезаряжавший пистолеты, теперь обшаривал взглядом ближайшие крыши. Если б не проэмперадорство, Робер, пользуясь передышкой, бросился бы к церковнику сам, а так пришлось посылать Жильбера, который полз, как вконец вымотанная улитка. Эпинэ успел спешиться, подтянуть подпругу грустно вздохнувшему Дракко и проследить взглядом за шагающим вдоль вереницы экипажей Никола. Возле простецкой телеги куталась в плащ молодая женщина… Марианна?! Иноходец вздрогнул, сощурился не хуже Арлетты, и тут какой-то стражник зажег новый факел. Наваждение в очередной раз рассеялось; воистину, те, кого мы любим, всегда с нами, а уж ночью, в пляске теней, чего только не углядишь…

– Монсеньор, теньент Габетто.

– Хорошо, Жильбер. Подержи Дракко. Теньент, мне сказали, у вас есть новости о графине Савиньяк?

– Да, сударь. Я очень надеюсь, что эта дама в безопасности. Доверенный человек его высокопреосвященства увел графиню и ее подругу потайным ходом.

– Куда? – «В безопасности»… Сегодня? В Олларии? Еще утром самыми безопасными казались Ноха и дворец. – Где… дамы сейчас?

– Это может знать его высокопреосвященство. – Одноухий церковник то ли был отменно вышколен, то ли слишком устал, чтобы проявлять хоть какие-то чувства. – Госпожа графиня приняла решение отослать выделенный ей эскорт, и я не раз благодарил Создателя за то, что с нами нет дам. Мы потеряли больше трети людей, и самые большие потери нам нанесли стрелки на крышах. Если бы они поняли, что мы кого-то сопровождаем…

Габетто не выдержал, махнул рукой. Он не был железным, он просто потерял слишком многих, чтобы тревожиться о женщинах, за которых больше не отвечал.

– Вы уже доложили его высокопреосвященству?

– Это сделает наш капитан. Мне было велено явиться к вам.

– Как графиня и ее подруга себя чувствовали?

– Госпожа графиня два или три раза говорила, что ей уже приходилось бежать от бунтовщиков, и просила не беспокоиться. Госпожа баронесса больше тревожилась о тех, кто остался в городе.

Он бы тоже тревожился, да что там, он бы с ума сходил, будь у него на это время. И право.

– Спасибо, теньент. Можете идти.