Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Полночь

– Пока наша ярмарка протиснется через ворота, пройдет уйма времени, – не стал врать ни себе, ни соратникам Робер. – Не успеть…

– Что ж, Монсеньор, – Карваль свел брови и по-бычьи наклонил голову, – придется выставлять заслон и драться.

– В то, что толпу остановит пара хороших залпов, вы уже не верите? – Кардинал продолжал терзать голубя.

– Нет, ваше высокопреосвященство! – Робер с трудом оторвал взгляд от эмалевой птички. В свете факелов символ милосердия стал рыжим, как Дракко. Полумориска ночь превратила в вороного с загаром. – Не хочу вас обманывать…

– Темно, – добавил маленький генерал, – и дома́ кругом. Подберутся ведь, мерзавцы! Но пришпорить народ надо. Чем быстрее пойдут, тем меньше нам… держать.

– Правильно. Вы, Никола, займитесь головой, а я проведаю алатов. Ваше высокопреосвященство, вы останетесь здесь… И знаете что, пересядьте-ка на Сону, она лучше выезжена. Жильбер, пусть приведут. И быстро!

– Эпинэ…

– Это приказ Проэмперадора. Вы пересядете на Сону и останетесь в середине колонны впредь до новых распоряжений.

Ответа Иноходец решил не дожидаться. Он будет приказывать, хоть бы и кардиналу. Так нужно, а теперь кентером вдоль свитой из беды и надежды людской змеи. Назад, к Амбарной, и дальше по Благодатной, в сторону Святой Августы, в сторону парка, где, забыв о людях, поет вода и распускают белые венчики лилии. Даже странно, что они где-то есть.

– А-а-а…

Плачет взахлеб ребенок. Совсем рядом! Девочка лет пяти на открытой повозке, толстенькая, измученная. Не та.

– Что с ней? – Зачем он подъехал? Неужели чтоб убедиться?

– Потерялась, – с неуместной улыбкой отвечает бравый старец. – Во время драки потерялась. Рвется к матери, а где та мать? Не пускаю.

– Не пускайте…

– Плохи наши дела́, Монсеньор? Вы не бойтесь, не заору. Я в «Вороных» двадцать лет оттрубил. Навидался…

– Дела́ не ахти. – Робер попытался погладить девочку по голове, та отшатнулась, прижалась к старику, но рыдать перестала. – Но выберемся. Обещаю. Только нужно спешить.

– Ясное дело.

Ответить помешал выскочивший из-за поворота алат. Витязь пролетел бы мимо, не пошли Эпинэ Дракко наперерез.

– Ищешь меня? – Алатские слова порскнули из памяти, будто фазаний выводок из-под ног.

– Точно, гици! Гици Балинт послал сказать. Следом за нами по Благодатной валит толпа. Двое наших поскакали навстречу, их обстреляли… Хорошо обстреляли, не как горожане.

– Я понял. – Этого еще не хватало! Как бы задержка из-за Горшка не стала роковой. – Передай гици, пусть следит… или нет, я сам гляну.

Алат кивнул, но далеко они не уехали, нагнал Жильбер.

– Монсеньор, толпа двинулась! Не к той площади, где дрались, а по Колодезной.

– …!!! – Эпинэ выругался. Неожиданно даже для себя. Грязно, зло, неистово – так бранились сдиравшие с него сапоги дезертиры. Жильбер вытаращил глаза, и Робер, в сотый раз разворачивая Дракко, буркнул:

– Выходит, западня у самых ворот… Две стаи, и мы между!

– Две? – переспросил на талиг алат.

– Лэйе Астрапэ, да! А переходы к Воротной в одном месте не перекроешь. Чтобы остановить эту сволочь, придется разделиться.

Глава 8

Талиг. Оллария

400 год К. С. 8-й день Летних Молний

1

Кардинал не спорил, алат тоже, и это не было ни трусостью, ни уступкой, да и с чего бы церковнику с дипломатом при их эскортах уступать талигойцу? Нет, Левий с Карои признали решение Проэмперадора Олларии единственно верным, вот и не стали терять времени на разговоры. Серые гвардейцы сменили южан во главе колонны, витязи частью ускакали вперед, к Воротной площади, частью шли почти вплотную к последним повозкам. Понукаемая военными колонна изо всех своих жалких силенок спешила к воротам Лилий и, разумеется, не успевала.

– На площади защищать людей проще, чем на улице, когда они вытянутся длинной колонной. – Новый командир церковников – человек опытный, так что Левию можно ничего не объяснять, но они все еще едут рядом, не молчать же! – Ваш капитан сразу пошлет стрелков на стены прикрыть уходящих. Разумеется, охранявшая ворота стража отправится с вами.

– Их сменит Габетто, – отрезал кардинал. – Он вас дождется.

– Ваше высокопреосвященство, лучше… Пусть Габетто ждет нас столько, сколько это будет возможно.

– Мэтр Инголс сказал бы, что данная формулировка ему не нравится. Вас благословить?

– Не знаю… Нет, пожалуй, нет. Ваше высокопреосвященство, я не собираюсь умирать, я просто делаю свое дело…

– Благословляют не только на смерть, но и на дела, – суховато уточнил Левий. – Вы не замечали, что людям, которым предстоит расстаться, не о чем говорить? Даже готовые спорить ночь напролет друзья, даже влюбленные перед лицом разлуки либо замолкают, либо выжимают из себя бодрые глупости. Оставьте вашу вежливость на потом. Нам будет что обсудить, уверяю вас.

Эпинэ с благодарностью замолчал. Голова не желающей становиться добычей людской гусеницы, посверкивая факелами, миновала последний поворот, но хвосту оставалось ползти и ползти.

– Допивайте, – внезапно велел Левий, протягивая флягу с шадди. – Вам нужнее.