Сердцевинум

Нащупывая путь, Рина двинулась к трубе, расположение которой неплохо помнила. Довольно быстро труба обнаружилась рядом, Рина ухватилась за нее и по металлическим креплениям шагнула вниз. В лицо мгновенно хлынуло цунами из волос – это резинка за что-то зацепилась. Решено – челка! Челка, и не важно, что она будет безобразно топорщиться.

Рина потянулась за следующим креплением и только успела подумать, что здорово научилась переносить вес, как железяка возмутительным образом вывернулась из-под руки! Оказалось, что не так уж крепко Рина держалась за трубу.

Сердце первым сдалось гравитации и провалилось в пятки. Глаза отчаянно хватались за трубу и отвесную стену, за небо над головой. Вот только глазами не очень ухватишься… «Спиной вперед», – вспыхнуло в голове. Спиной вперед, значит, Лир уцелеет.

А потом ее хорошенько встряхнуло, вроде бы даже рвануло вверх. Звонко треснула рюкзачная лямка.

Открыв глаза, Рина увидела чью-то руку, державшую их с Лиром за одну только рваную лямку. Затем появилась вторая рука, и девочка перестала болтаться. Спаситель с Риной в руках спрыгнул на подъездный козырек. У него были темные волосы, отрезанные, как по линейке, чуть ниже ушей.

– Нехорошо читать чужие письма, – невозмутимо сказал он.

Тут Ринино сознание помутилось окончательно.

Очнулась она между мирами, аккуратно усаженная на дно дупла. Лир энергично облизывал ее нос. В голове прояснялось.

Глупая вышла затея. Подумать только, сорвалась и едва не разбилась! Что бы с ней было, не подоспей внезапная помощь?.. Редкая прическа и слова про письмо не оставляли сомнений: Рину спас странный Дарьянин друг. Где только выучился так ловко лазать?

Ох, как же все запуталось.

Дому стало хуже.

Только вступили в него со стороны Сердцевинума, как холодные тени заклубились по углам. Лир тревожился, подолгу мялся на каждой ступени. А потом Рина впервые увидела светлячка – едва различимый красновато-розовый всполох. Сначала он сидел внутри подъездной лампы. Потом он – или очень похожий на него огонек – скрылся в руках мелькнувшего в дверях соседа. И, уже попав в распахнувшийся Альков, Рина разглядела светлячка прямо в Лире!

– Ну как родители? – Тим выпрямился над письменным столом, на котором перебирал снаряжение.

У него тоже был светлячок, только гораздо, гораздо ярче, чем у цветка в горшке или у старой настольной лампы. Самая настоящая искра! Горящая и переливающаяся, если смотреть под определенным углом. Рина обошла Тима, прищуриваясь и примериваясь, а когда он начал раздражаться, переключилась на Кетутиля и Хехелара, светлячки которых были поскромнее.

Кажется, кроме нее, странных всполохов никто не замечал.

– Так как, отпустили тебя родители, или сама сбежала? – переспросил Тим, и Рина наконец ответила:

– А, нормально. В окно вылезла.

Почему-то она умолчала о загадочном спасении. А ведь это было важнее трамвайных призраков и старых дневников. Стоило рассказать.

– Значит, как следует не отпросилась?

– Да разве так важно?.. У нас же ситуация.

– Именно, ситуация. Мы, может, и не вернемся никогда. Я вот тоже не успел, не было дома бабушки. Жаль… Такую речь заготовил, точно бы обниматься полезла.

– Ладно уж… – вздохнула Рина. – Убралась, как ты советовал. Хоть оставила хорошее впечатление.

Из-за пыльной занавеси вылез мотылек.

– В окнах все по-старому, – доложил он.

– Что ж, з-засады не вышло. Когда будете готовы, я открою проход в п-подъезд.

Тим застегнул свой рюкзак, в который уместилась добрая половина хлама из Алькова. Фамильяры не были уверены, какие ключи подойдут к дверям квартиры библиотекарши, так что взяли все.

Наконец проход был подан прямо к нужному этажу. Кетутиль обещал прийти привычным для себя путем – по трубам.

«Постучи, постучи, постучи».

Латунное колечко призывно блестело в кошачьей пасти, и Ринину ладонь жгло от предвкушения металлического холода. С трудом справившись с собой, она надавила на кнопку звонка. Правда, трель получилась очень короткой – дверь отворилась сама. В квартире висела тишина.

Команда восемнадцатого дома почти в полном составе шагнула за порог, и сам восемнадцатый дом вместе с улицей, городом и всем Сердцевину-мом тут же перестали существовать.

Осталась только квартира Пульхерии Андревны. Темная и чужая.

– Ну вот, п-перешли на п-подслой, – сказала Хехелар. – Этого я и боялся. Надо б-было б-брать среднего с собой.

– Наш паразит может не только переходить между слоями, но и создавать их. Сдвинул аж всю квартиру…

Тим присвистнул, а Рина наклонилась и схватила Лира за ошейник.

– Сп-покойно. Главное – п-понять, какой у него закон. У каждого подслоя должен быть особый закон.

– Только один? – переспросил Тим. – Это хорошая новость!

– Он может быть очень общим, – мрачно заметил бражник. – Один закон: у всего есть сердца. Но это многое меняет, не так ли?

– Нас п-попытаются разделить. К-кетутиля уже отрезали.

– Знаете, мне ваши слои-подслои напомнили бабушкины слойки с вишневым джемом, – заметил Тим, – у нее там тоже замудрено все. Аж есть захоте…