Серебряный феникс (ЛП)

- Пусть она будет податливой! Она выглядит такой! – Чжун Йе повернул ее лицо к толпе. Она замерла. Гнев пылал в ней, и она боялась, что скажет или сделает что-то не так, когда увидит их. Теперь играть было тяжелее.

Шум становился громче, и Чжун Йе вскинул руку. Все тут же притихли.

- Спасибо, что праздновали с нами, дорогие друзья и семья…

Какая у него может быть семья? Он древний.

- Я хочу остаться с невестой наедине, - сказал Чжун Йе. Свист и топот вернулись. Толпа бушевала. Но жених сказал свое слово, и гости поспешили уйти, зная, что в зале их все еще ждет еда и напитки.

Остались шестеро стражей. Чжун Йе махнул им наманикюренной рукой.

- Оставьте нас. Ваша защита мне не понадобится.

Чжун Йе был рядом с ней, его руки лежали на ее бедрах. Она не двигалась. Он встал и устроился на подушках, приподнявшись на локте.

- Теперь мы одни, любовь моя. Я ждал эту ночь так долго. Слишком долго, - он потянулся к ее руке, их пальцы переплелись. Его кожа была гладкой и нежной. – Я знаю, что ты чувствуешь. Но ты полюбишь меня, Аи Линг. Как и Серебряный феникс.

Она побледнела. Серебряный феникс не могла его любить. Он хотел, чтобы она смотрела ему в глаза. Она отказалась, и он вздохнул.

- Я стал евнухом, когда мне было двадцать… давным-давно. Многих заставили, продали или купили. Но я выбрал свой путь.

Аи Линг сглотнула. Он был сломанным. В ней теплилась надежда. Он продолжал гладить ее пальцы. Его взгляд был осязаемым, и он касался ее лба и скользил по ее щеке к подбородку, а оттуда – к губам. Он явно применял магию.

И гнев снова вспыхнул в ней. Она сидела смирно.

- Ты сильнее, чем я думал, зверюшка. Я не удивлен, - но он звучал удивленно. Даже радостно. – Ты мне подходишь. Мы будем править вместе поколениями. Мы всегда будем здесь. И наша любовь будет длиться вечно.

Он отпустил ее руку. Она сжала ладони вместе. Он был безумным.

- Хватит играть. Посмотри на меня. Дай увидеть личико моей невесты, - она взглянула на него. – Огненные глаза, какими я их и запомнил. У тебя может быть другое лицо и тело, но дух остался прежним.

Он был красивым в юности. Когда сам по себе был юным. На его лице четко выступали скулы. Но он был лишен румянца. Его губы были тонкими. Но тот, каким он родился, давно умер. Он слез с кровати и приблизился к столику в углу.

- Хочешь вина? – он наполнил свою чашу.

Она покачала головой.

- Хватит так сидеть, Аи Линг. Я устал просто смотреть на тебя, - он сел на резное кресло и вытянул длинные ноги. – Я пью вино здесь. А кровать вся твоя, - рассмеялся он.

Аи Линг не спорила. Она устроилась удобнее.

Ноги больно покалывало. Она устало откинулась на подушки. Она смотрела на яркие лампы и ждала его следующий ход. Она помнила картинки из «Книги создания». Не все… Она вспыхнула и прогнала такие мысли.

Если он хочет говорить, она будет слушать и набираться сил. Еще рано касаться его духа. Он слишком сильный. Его нужно отвлечь.

Чжун Йе налил себе второй бокал и опустошил.

- Я помню тот день. Не боль, она быстро забывается. Как может человек забыть, как его лишают мужественности? – Чжун Йе встал и принялся расхаживать по комнате, напоминая зверя в клетке. – Я пошел к императору по своей воле, - он налил третий бокал и выпил вино. Он побледнел.

«Чем больше вина, тем лучше», - подумала она.

- Они подписали документы, поговорили и отвели меня в комнату для ритуала, - он стоял рядом с кроватью и смотрел на нее свысока. Она чувствовала себя открытой и жалела, что легла, но встретила его взгляд. Аи Линг не хотелось слушать его историю. Что будет дальше?

Чжун Йе сел на край кровати.

- Они связали меня кожаными полосками. Руки. Ноги. И вставили кляп.

Она слышала вопли из зала. Это ее удивило. Гости все еще праздновали. Отец. Чэнь Юн. Пусть с ними все будет в порядке.

- Они окатили меня горячей водой, чтобы было не так больно. Но это была уловка. От этого боль меньше не стала, - издалека слышалась музыка. – Меня схватили одной рукой. И все. Он поднял изогнутый кинжал и одним движением все отрезал, - Чжун Йе уставился на чашу с вином.

- Зачем ты мне это рассказываешь? Ожидаешь моего сочувствия?

Аи Линг говорила тихо и управляла голосом. Она не показывала страх или гнев, он того не заслуживал.

- Я просто показываю тебе, любимая женушка, как далеко я зашел ради силы. Я рисковал всем, придя во Дворец, я начинал как слуга, но стал доверенным лицом императора. Каждого императора. Я прожил достаточно, чтобы люди перестали считать меня евнухом, чтобы не знали, чем я пожертвовал… - он тоже говорил тихо. Аи Линг повернула голову и разглядывала резьбу на спинке кровати. Два золотых журавля были украшены лотосами.

- Но силы тебе не хватило. И ты пошел дальше, - она взглянула в его глаза, а они расширились от удивления.

- Что ты знаешь об этом? – тепло из его голоса пропало.

- А что мне нужно знать? Ты жил веками. Ты сказал, что я буду править с тобой, - ее глаза горели от усталости, она хотела спать. Но разве можно останавливаться, когда она забралась так далеко?

Ярость.

Месть.

- Разве странно человеку, получившему силу, сохранить ее? – спросил он.