Серебряный лебедь

Три женщины начали разыгрывать сцену, которая, как потом часто думала Мелиор Мэри, со стороны могла бы показаться смешной, но для них она была одной из самых страшных в жизни. Не говоря ни слова, .Клементина и Мелиор Мэри стали обмениваться одеждой, одновременно с ужасом наблюдая за тем, как Джозеф стаскивает с проклятой монахини капюшон и затыкает им ее рот. Она скорбно закатила глаза, а лицо приобрело трагичное выражение, когда Джозеф разорвал на ней платье и связал ей руки и ноги, как цыпленку. Мелиор Мэри смотрела на него с искренним удивлением. Она никак не могла взять в толк, что здесь делает ее дядя, которого считала всегда просто самым великим повесой своего времени. В ее глазах он был слишком флегматичным, чтобы интересоваться политикой, а тем более входить в партию якобитов. Тем не менее он принимал активное участие в освобождении принцессы.

Как же она ошибалась, считая Джозефа Гейджа флегматиком! Человек, стоящий перед ней и рвущий на кусочки одежду монахини, был безжалостной машиной. И если бы понадобилось убить эту Христову невесту, чтобы спасти принцессу, он, несомненно, поступил бы именно так.

В конце концов, это становилось невыносимым, и, переодевшись в одежду Клементины из золотистой тафты и спрятав каждую прядь волос под кружевную накидку, Мелиор Мэри, подошла к Джозефу и прошептала:

— Что будет с сестрой?

Он затянул последний узел и довольно сурово ответил:

— Здесь есть пустующая мансарда, где хранятся всякие ненужные вещи. Там ее никто не услышит, даже если она будет кричать.

— Но она и не сможет кричать с кляпом во рту.

— Совершенно верно.

Мелиор Мэри в упор посмотрела на него и спросила:

— За что вы ее так ненавидите?

Джозеф Гейдж удивленно уставился на нее:

— Вовсе нет, просто она встала у нас на пути. Все ведь очень просто. По правде сказать, мне ее очень жаль, и, как только обнаружат подмену, я немедленно скажу, где она спрятана.

— Я никогда не видела вас таким. И всегда считала, что вы не думаете ни о чем серьезном.

— Ты еще очень молода, девочка моя. В каждом из нас сосуществуют два человека, зачастую противоречащих друг другу. В некоторых людях их больше двух.

— И в каждом есть такие разные существа?

— Конечно, вне всякого сомнения. Самый сильный человек может стать слабым из-за любви к ребенку или к женщине. А слабейший и безвольный может, подобно крысе, бороться за то, что, как он считает, принадлежит ему по праву. Тебе еще многое предстоит узнать, Мелиор Мэри.

Принцесса Собиески тихо вздохнула:

— Моя дочь никогда не будет спасена. Посмотрите, она ниже вашей племянницы. Она ни за что не пройдет мимо сторожа.

— Тогда наденьте на нее туфли на высоком каблуке, ради Бога, — проворчал Джозеф. Он перекинул плачущую монахиню, одетую только в нательную рубашку, через плечо, и теперь у него не хватало терпения даже на принцессу.

— А теперь — ни единого звука, пока я не избавлюсь от этого несчастного создания. Ваше высочество, положите все, что вы хотите взять с собой, в передник и повяжите его под одежду. Я вернусь, проведу вас к сторожке и посажу на лошадь Мелиор Мэри.

Клементина ужасно расстроилась:

— Значит, мне не понадобится веревочная лестница? А я с таким трудом нашла человека, который ее принес!

— Нет, — жестко ответил Джозеф. — Веревочная лестница вам не понадобится.

— Может быть, в другой раз?

— Даст Бог, другого раза не будет.

Три женщины виновато посмотрели на него, и ни одна не посмела произнести ни слова, только Мелиор Мэри смело скорчила рожицу ему в спину.

Вогану казалось, что тот час, пока он в ожидании стоял на морозе, только однажды спешившись, чтобы немного согреться, был самым длинным в его жизни. В стенах монастыря не просматривалось никакого движения. Он видел, как Шатедо, чье настоящее имя было Джозеф Гейдж, его давний друг, встретил Мелиор Мэри и они благополучно миновали сторожа. Затем установилось абсолютное спокойствие, неизвестно, что предвещавшее — хорошее или плохое.

Но теперь его лошадь, наконец, навострила уши, и Воган, напрягая зрение, увидел, как две фигуры, обнявшись, словно влюбленные, проходили мимо сторожки. Он не имел понятия, кто был с Джозефом — Мелиор Мэри или Клементина. Лисий мех полностью закрывал лицо женщины, и он возблагодарил Бога за эту снежную бурю, так пугавшую старшую принцессу.

Он наблюдал, как Джозеф и девушка приблизились к лошади Мелиор Мэри, и вдруг его сердце бешено заколотилось: девушка оступилась, как будто не привыкла к своей обуви, и одна туфля упала с ее ноги. Но Мелиор Мэри уезжала в туфлях, а значит, это была принцесса, которая пыталась выглядеть выше.

Не утруждая себя поисками потерянной туфельки, Джозеф посадил ее в седло и поцеловал в щеку. Принцесса обвила руками шею великого повесы и поцеловала его — по мнению Вогана, даже слишком страстно, а затем в тумане кружащихся снежинок поехала к лесу, где скрывался капитан.