Серебряный орел

Как только колесницы присоединились к кавалерии, поднялся крик. Индийцы смеялись, тыча пальцами в сторону римлян. К нестройному хору присоединялось все больше и больше голосов, которые в конце концов слились в невнятный гул. Конечно, никто из римлян не понимал слов, но было ясно, что это издевательства и оскорбления.

Легионеры, как подобает римлянам, хранили полное молчание. Вскоре это подействовало на индийцев, они понемногу умолкли, и наступило странное подобие перемирия, во время которого противники настороженно рассматривали друг друга. А потом послышался отдаленный басовитый гром.

Легионеры всматривались в небо, но там не было никаких туч. И тут до них дошло, что они слышат шаги приближающейся пехоты. Через некоторое время южный горизонт заслонило людское полчище. Войско приближалось, и Ромул начал различать лучников, пращников и обычных пехотинцев. Разнообразие их вооружения поражало: казалось, что там не найти двоих человек, вооруженных одинаково. Можно было разглядеть секиры, короткие мечи, копья, даже двуручные мечи вроде того, каким сражался Бренн. Воины несли пики, зубастые палицы и мечи с сильно изогнутыми клинками, похожими на те, какие использовали гладиаторы-фракийцы. Подобно кавалеристам, у большинства пеших индийцев не было доспехов. Кое у кого имелись кожаные куртки, шлемы и маленькие круглые щиты. Лишь немногим хватило средств на кольчугу или кирасу, но даже и у них доспехи были заметно легче, чем прикрывавшие бедра кольчуги и тяжелые скутумы легионеров. Впрочем, это ничего не значило. Врагов насчитывалось не менее тридцати тысяч.

Численность вражеского войска сама по себе внушала страх, но не из-за этого римские солдаты начали тревожно переглядываться. Странный гром производили не только бесчисленные воины. Его издавали и животные. Над полчищами противника возвышались серые громады.

Слоны.

Их было множество, десятки. Управляли ими махауты с помощью палок с укрепленным на конце острым крюком. Спину каждого слона прикрывала толстая попона из красной ткани, укрепленная пропущенным под широкой грудью животного кожаным ремнем. На этом ковре, крепко обхватив ногами бока великана, сидели двое или трое копейщиков или лучников. Каждый десятый слон вез только одного пассажира и груз в виде пары больших барабанов – эти люди должны были передавать в бою приказы командиров. Огромные уши животных на ходу развевались, придавая им обманчиво кроткий вид, никак не вязавшийся с накидками из толстой, испещренной складками кожи, прикрывавшими их головы и плечи. Махаута защищало нечто вроде веера из того же материала, торчавшего вверх над загривком слона. Когда животные приблизились, стало видно, что у многих из них на бивни были надеты острые и длинные металлические наконечники, а некоторым вдобавок привязали цепями к хоботам утыканные шипами железные шары.

Они казались неуязвимыми. Непобедимыми. Сердце Ромула екнуло, и даже Бренн встревожился, а многие находившиеся рядом с ними легионеры явно испугались. Младшие офицеры и парфяне-центурионы растерянно переминались с ноги на ногу.

Жителям Рима случалось видеть слонов на арене. Там они убивали или калечили, как хотели, всех, кого выпускали против них. Но даже те римляне, которые не видели, как это происходит, знали, что громадные животные способны разбросать людей, как сухой хворост. Нубийский царь Югурта использовал их в своей долгой борьбе против Рима; тем более все помнили о войнах с царем Пирром и с Карфагеном. Эти противники, используя слонов в сражениях, наносили легионам сокрушительные поражения. Все названные события вошли в легенды. И хотя римские союзники уже много лет выводили громадных животных на поле боя рядом с легионерами, никто из римлян, пришедших в Маргиану, не только не имел опыта борьбы со слонами, но и не слышал, как это делается.

Слоны были могучим оружием, способным разнести едва ли не любого противника, – и индийцы это знали.

Наблюдая за смеющимися, переговаривавшимися между собой смуглыми мужчинами на той стороне поля, Ромул почти явственно ощущал их уверенность. Они радовались тому, что не нужно начинать битву до прибытия всех сил.

В рядах Забытого легиона поднялся испуганный ропот. Молитвы чередовались с проклятиями. Воины поминали весь пантеон – Юпитера, Марса, Минерву, Фортуну, Орка, Нептуна, Эскулапа и Митру. Прозвучало даже имя Бахуса, поскольку в таких обстоятельствах никто из богов не был бы лишним. Но тщетно. Никто не приходил им на помощь.

Стройные ряды легионеров заколебались, как тростник под ветром.

– Мы погибли! – крикнул кто-то.

Этот крик словно прорвал плотину.

– Перебьют, как под Каррами!

Страх стремительно перерастал в панику.

Ромул глядел на испуганные лица тех, кто находился рядом. Несмотря на прохладу, легионеры обливались потом. Если никто ничего не предпримет, причем немедленно, они кинутся бежать. В таком случае индийцы их попросту перебьют. И эта равнина поистине станет вторыми Каррами.

Он видел, что Бренн думает то же самое, но не знает, что сказать товарищам.

– Выше головы! – прозвучал вдруг знакомый голос.