Серебряный орел

Ромул благоговейно проводил взглядом летевшие камни. Последний раз он видел баллисты в действии еще под Каррами. Сражения, в которых приходилось участвовать Забытому легиону, были слишком незначительными, для того чтобы пускать в действие метательные машины. Ну а сегодня каждый летевший во врага камень ценился на вес золота. И, что важнее всего, каждый камень укладывал сразу несколько человек. А ведь у легионеров имелся лишь один путь к победе – перебить как можно больше врагов.

Залп баллист положил хорошее начало бою.

Глазомер оптиона оказался верным. Один из камней просто разбил переднее колесо колесницы, а остальные нашли живые цели. Камни разбивали воинам головы, дробили руки и ноги. Испуганные противники были залиты кровью убитых, струившейся из разорванных вен и артерий. А булыжники, словно не насытившись одним попаданием, ломали доски колесниц, калечили еще несколько человек и лишь потом падали наземь, поднимая фонтаны воды и грязи.

Не успели ошеломленные индийцы опомниться, как баллисты дали новый залп, разрушивший еще несколько колесниц и уничтоживший их экипажи. Для следующего выстрела оптион распорядился взять камни поменьше и целиться по пехоте. Так сильный град выбивает поле спелой пшеницы, думал Ромул. Этот залп оказался намного эффективнее предыдущих. В стене наступающих образовались зияющие бреши.

– Заставить их увязнуть в грязи, а потом перебить, – сказал, скорчив недовольную гримасу, Бренн. – Очень разумно. Очень по-римски.

– Они поступили бы с нами так же, – парировал Ромул.

– Верно, – кивнул галл. – К тому же их все равно осталось немало.

Пакор дал оптиону сигнал прекратить стрельбу. Приходилось беречь камни – запас их стремительно таял. Но уже первые залпы баллист остановили наступление индийцев. Пехота противника в панике бежала к главным силам.

Букцины пропели новый сигнал, означавший, что первая и третья когорты должны перейти в контратаку. Оставив тяжелые копья, они кинулись вперед, увязая калигами в грязи. Ромул заскрипел зубами – их цель состояла в том, чтобы перебить уцелевших и замешкавшихся врагов.

Времени на это ужасное дело потребовалось не много. Без подобной работы в бою не обойтись – таким образом удается несколько подсократить численность врагов и припугнуть воинов, которым только предстояло вступить в бой. В испуге и смятении могучее индийское войско смотрело, как легионеры убивали их неудачливых товарищей. Очень скоро в болоте не осталось ни одного живого индийца. Они валялись кучами в жидкой грязи, трупы перевешивались через края колесниц, будто люди пытались убежать.

Прозвучал сигнал к отходу.

Ромул задержался – он принялся обрубать кожаную сбрую коней, которые тащили застрявшие в грязи колесницы. Так он избегал необходимости добивать раненых, беспомощных людей. Он освободил уже несколько упряжек, но тут Бренн схватил его за руку.

– Идем! – крикнул галл. – Все равно всем не поможешь.

Ромул оглянулся на товарищей, которые находились уже на полпути к своей позиции. А на другой стороне поля индийский полководец в ярости дал сигнал своим махаутам вступить в бой. Успокоившиеся к тому времени слоны тяжелыми шагами двинулись вперед.

– Нам вовсе ни к чему дожидаться их тут, – сказал Бренн.

Чувствуя, как всегда в начале сражения, легкость в теле и бодрость духа из-за выплеснувшегося в кровь адреналина, оба друга расхохотались при мысли о том, как они вдвоем остались бы сражаться со всеми слонами индийской армии, повернулись и догнали когорту.

Когда они вновь заняли свои места в строю, центурион-парфянин бросил на них яростный взгляд. Но сейчас было неподходящее время и место для того, чтобы наказывать солдат за мелкие проступки. Достаточно было и того, что уже погибло несколько сот индийцев, а среди парфян не было ни одной жертвы.

Легионеры, ободренные тем, как удачно сработал план с канавами, которые они с таким трудом впопыхах выкопали вчера, и тем, как метко стреляли катапульты, уже без прежнего страха наблюдали за приближением слонов. Индийским командирам наконец-то удалось собрать своих пехотинцев, и теперь те шли между серыми животными, не боясь нападения.

Ромул сразу понял тактику индийцев. Слоны должны были проломить стену римских щитов, и сразу же в бреши хлынула бы пехота. В случае успеха они моментально разделались бы с Забытым легионом. Он поморщился. Теперь все зависело от того, сумеют ли они воспользоваться длинными копьями так, как учил Тарквиний.

Индийская конница с громкими криками покидала расположение главных сил. Не было никакого смысла пытаться атаковать по болоту, ставшему из-за увязших колесниц и множества трупов почти непроходимым, и командующий приказал обойти противника. Такой ход событий Ромула не тревожил. Защитные рвы не позволили бы нанести Забытому легиону удар с фланга. К тому же легковооруженные всадники вряд ли смогут прорваться через когорты, стоявшие во втором эшелоне. Именно на этот случай им было оставлено не менее тысячи длинных копий.