Серебряный орел

– Отказались. Единогласно, – с гордостью ответил он. – Сказали, что не закончить начатое – это бесчестье. Несколько дней мои легионеры жили без хлеба, на одном мясе.

– И одновременно строили огромный вал, чтобы засыпать овраг, преграждавший единственный путь в город! – Лицо Брута засияло. – А в это время галлы кидали в нас заостренные колья, огромные камни и лили кипящую смолу.

– Люди не потеряли присутствия духа даже тогда, когда загорелось деревянное основание вала, – продолжил Цезарь. – На следующий день пошел сильный дождь, но они сначала заняли стены, а потом взяли город.

Фабиола восхищенно ахнула. Мулсум действовал безотказно; она все активнее участвовала в беседе. Желание убедиться в том, что Цезарь – ее отец, уступило место стремлению узнать леденящие душу подробности кампании. Перестав стесняться, Фабиола начала задавать вопросы самому Цезарю. Встревоженный Брут бросил на нее предостерегающий взгляд, но полководец, которого это забавляло, до поры до времени лишь улыбался.

Молодая женщина раскраснелась, не замечая, что Цезарь начал проявлять первые признаки нетерпения. Брут нагнулся к ее уху, но тут Фабиола совершила несвойственную ей ошибку.

– Если ваши воины такие храбрые, то что случилось с ними в Герговии? – с жаром спросила она.

За столом воцарилось неловкое молчание. Лицо Цезаря окаменело.

– Ну же! – поторопила Фабиола.

Никто ей не ответил.

– Фабиола! – прошипел Брут. – Ты забываешься! – Она еще никогда не видела его в таком гневе.

Хмель моментально выдуло из ее головы.

– Простите, – прошептала она. – Это не мое дело. Я всего лишь женщина.

О боги, что она наговорила? У нее ум зашел за разум. Девизом Фабиолы были скрытность и притворство. Спрашивать Цезаря о поражении – пусть редком – верх глупости. Митра, взмолилась Фабиола, помоги мне. Не допусти, чтобы это повлияло на дружбу Брута с полководцем.

Послышался короткий смешок.

Этот звук был таким неожиданным, что Фабиола не сразу его узнала. Подняв глаза, она увидела, что Цезарь следит за ней и смеется. Ей стало страшновато. Фабиола чувствовала себя маленькой мышкой в лапах у кошки.

– Случилось то, что внезапная атака застала легионеров врасплох и они не ответили на мой призыв, – спокойно произнес Цезарь. – Пока одни поднимались на стены Герговии, другие пробивались к воротам, стараясь выбраться из города. Воспользовавшись тем, что часть легионеров была отрезана от главных сил, галлы в городе и за его стенами перегруппировались и полностью окружили их.

– И тут Цезарь самолично пришел к ним на выручку с Десятым легионом, – быстро сказал Брут.

– Но до того мы потеряли семьсот человек, – ответил Цезарь. В его голосе слышалась скорбь. – И сорок шесть центурионов.

Фабиола опустила голову, мечтая провалиться сквозь землю. Но этого не случилось.

Брут пытался завязать легкую необязательную беседу, но его попытка с треском провалилась. Три офицера, сидевшие рядом, разговаривали друг с другом, поэтому Бруту и Фабиоле пришлось смотреть на Цезаря. От этого зрелища душа уходила в пятки.

– У твоей юной возлюбленной пытливый ум, – спустя минуту громко сказал Цезарь. – Она слишком умна для бывшей рабыни. И проститутки.

Это разоблачение изрядно удивило находившихся за столом.

Брут стиснул зубы и промолчал.

Фабиола сгорала от стыда. Следовало ожидать, что Цезарь узнает о ней все. Она ждала, всей душой желая повернуть время вспять.

– Иногда такие способности бывают во благо, – продолжил Цезарь. – Но чаще нет. Умная и красивая женщина может добиться многого. Приобрести влияние на мужчин, обладающих властью.

– Я понимаю, Цезарь, – не смея смотреть ему в глаза, пробормотал Брут.

– Держи свою женщину на коротком поводке, – кисло сказал Цезарь и бросил на Фабиолу пронизывающий взгляд.

Она сжалась, но не отвела глаз.

– Иначе это придется сделать мне. – Затем Цезарь умолк. Выражение его словно высеченного из гранита лица было красноречивее всяких слов.

Риму следует опасаться Цезаря, предупреждал друид. А ей самой – тем более.

Глава XXII

Новости

Прошло более двух лет…

Кана, на Аравийском побережье, зима 50 г. до н. э.

Пираты с корабля, только что прошедшего между двумя внушительными башнями в окруженную мощными стенами гавань Каны, были настроены мрачно. Недавно захваченные олибанум и черепаховые панцири лежали в трюме, а оружие прикрывали запасные паруса на палубе. Однако сколько-нибудь внимательный досмотр сразу показал бы, какого рода экипаж управляет судном. Три десятка пиратов, конечно, были сильными бойцами, но солдат, патрулировавших зубчатые стены, было значительно больше, так что о сопротивлении в случае чего думать не стоило.