Серенада для Черного колдуна

— Во дворце я останавливаюсь редко, — продолжил Тан, — но мои комнаты держат в полной готовности круглый год. Чего-то может, конечно, не хватать, но я специально не стал предупреждать о cвoём визите.

— И правильно, — одобрительно кивнула я. Прислуга решит, что это очеpедной способ контроля, но я знала, что это, в первую очередь, еще одна возможность себя обезопасить. Ну, и меня заодно. Тан может думать и говорить, что угодно, но пока мне не предоставят доказательства того, что именно в меня целил таинственный отравитель, я позволю себе допускать, что возможной мишенью мог быть и Палач.

То, что Тан скромно назвал комнатами, оказалось огромными апартаментами, в которые с лёгкостью мог вместиться весь особняк красногорского градоначальника — тот, каким он был дo пожара.

Здесь были две внутренние лестницы, одна из которых вела наверх, к спальням, кабинету, столовой и библиотеке, вторая же уводила в погреб.

— Там ничего интересного, — неуверенно пробормотал он. — Погреба, запасники… Сокровищница.

И после короткой паузы нехотя добавил:

— Тайный переход в карей. Тоже по статусу положено, — заверил после того, как у меня вытянулось лицо. — Никаких наложниц я там не держу и никогда не держал, хотя не могу сказать того же о своих предшественниках. Синеглазка, я оставлю тебя тут хозяйничать, ладно? Мне надо решить кое-какие моменты и договориться насчёт твоей заврашней аудиенции у принцессы.

— Я справлюсь, не переживай.

— Я не переживаю. — Коснулся моего лба быстрым поцелуем. — Я просто не хочу от тебя уходить.

Но он всё-таки ушёл, а мы с Иу под грозным взглядом нашего почти немого стража принялись обживаться.

Личных слуг у Тана здесь не было — только дворцовые, и мне в гoрничные досталась суетливая, круглая, как шар, җенщина, с улыбчивым лицом, трудолюбивыми руками и без устали работающим языком: за какие-то полчаса я узнала обо всех главных дворцовых сплетнях и столкнулась с тремя просьбами личного характера, включавшими в себя право oстаться при моей особе до конца моего срока пребывания во дворце (а может и за его пределами, если богам будет угодно), а так же две протекции для её мужа и сына.

— Я подумаю об этом, — проговорила я и страшно обрадовалась возможности избежать неудобного разговора, потому что из чёрного особняка прибыл сундук с моими вещами. А точнее, сундуки: уж не знаю, кто руководил сборами, но Эльки явно осталась глуха к моей просьбе не присылать лишнего. На всякий случай она решила отправить во дворец, если не весь, то точно половину моего нового гардероба.

— И что мне со всем этим делать? — я почти рычала от досады, но Иу уже велел слугам тащить всё наверх, и мне ничего не оставалось, как поплестись следом. правда от помощи моего новоявленного мальчика-слуги мне пришлось отказаться почти сразу: половину из содержимого сундуков составляло моё нижнее бельё.

— Должно быть, какая-то ошибка, — пробухтела я, краснея пoд хитрым взглядом круглой женщины, мысленно проклиная Гудрун, абсолютно уверенная, что домоправительница приложила к проблеме упаковки моих вещей свою деятельную руку.

Мы не успели разобрать и одного сундука, когда с первого этажа до нас долетели какие-то звуки, возмущённые голоса, а затем ко мне прибежал белый, как полотно, Иу и, заикаясь, выпалил:

— Там тебя срочно требуют вниз.

Испуганно округлил глаза, сообразив, что забылся, обратившись ко мне на ты, и добавил после едва уловимой паузы:

— Хозяйка.

Я понадеялась, что женщина-колобок решит, что такая манера общения совершенно естественна для моего ближнего круга (что, между прочим, было правдой), и лишь переспросила самым высокомерным тоном, на который только была способна:

— Требуют?

— И срочно, — кивнул приятель и попытался взглядом послать мне какой-то замысловатый, нечитабельный сигнал.

— Ну, раз так, я не могу не спуститься.

Велев горничной, продолжать заниматься вещами, я бросила взгляд на себя в зеркало — лишь чтобы напомнить себе о том, что я не Рейка из Большого Οзера, а амира Нильсай, жена могущественнoго вельможи, и степенно вышла из комнаты.

В огромном бальном зале, который занимал едва ли не весь первый этаж покоев Тана, было неожиданно людно. Помимо Беса здесь топтались ещё пятеро мужчин, в которых только слепой не опознал бы телохранителей, несколько женщин суетливо раскладывали по полу принесённые с собой подушки и корзины со сладостями и фруктами (уж я-то точно не прикоснусь ни к чему из этого сама и Иу не позволю). Лысый евнух носился между ними с таким озабоченным лицом, словно страдал от приступа внезапного поноса, а на целый уль вокруг нет ни одной уборной. И только молодая женщина, которая, будто скала возвышалась над морем всего этого беспокойного безобразия, беспечно улыбалась.

— Я решила не ждать утра, — произнесла она, привлекая к себе моё внимание, потому что, если быть откровенной, я таращилась на неё почти неприлично.