Серенада для Черного колдуна

Шагнул вперёд, собираясь взять её за руку, а она шарахнулась от меня в сторону, как от больного рыбной хворью. Не хочет, чтобы я до неё дотрагивался? Так сильно боится? Неприятно, но лечится временем и более близким знакомством. Я подожду.

Принятое однажды решение я меняю довольно редко. Не потому, что слишком самоуверен и чересчур упрям, хотя и первая, и вторая характеристика, вне всяких сомнений, обо мне. Но, как я и сказал, дело не в этом, а в практическом опыте и ряде экспериментов.

Ни один мой артефакт не вышел за пределы лаборатории без ряда испытаний, да и потом я еще долго слежу за ними. Тайно, само собой, не хватало ещё, чтобы кто-то узнал о моём «увлечении»!

С людьми всё точно так же. Я вижу человека — и заранее знаю, на что он способен и чего от него ждать. Будет ли он искренен или начнёт юлить… И это не было связано с магией или силой экинов. Просто жизненный опыт.

И с синеглазкой не стоило отступать. Раз уж решил взять её за руку, надо было брать и держать покрепче. Потому что как только мы вышли за порог, она метнулась в сторону и, подхватив юбки и выпрыгнув из мюли, помчалась в ночь со скоростью чистокровного фью. Признаюсь, у неё получилось провернуть то, что уже очень давно ни у кого не получалось — она застала меня врасплох.

Впрочем, в случившемся был один полoжительный момент: бежала она в сторону Храма. Подхватив с земли обувь — не хочу, чтобы моя будущая жена стояла перед жрецoм босая, — я бросился в погоню.

Синеглазка была в отличной физической форме, и я искренне любовался ею. Несмотря на отсутствие обуви, бежала она ровно и быстро, мелкими шагами, будто ступала пo раскалённым углям, не ступала — летела; не махала беспорядочно руками, как это делают многие неопытные бегуны, наоборот, держала локти у талии, спина ровная, плечи развёрнуты… И на склоне не потеряла контроль. Её определённо учили бегать…

Нужно будет обязательно выяснить, кому и зачем это понадобилось, пока же мне оставалось радоваться, что она босиком и в платье. Будь на синеглазке подходящая для бега одежда и обувь… Нет, я бы её всё равно догнал (по крайней мере, я на это надеюсь), но мне пришлось бы попотеть… А так у меня всего лишь едва не остановилось сердце, когда я подумал, что потерял её.

На Малый базар с улицы Мастеров синеглазка вывернула на мгновение раньше меня, но этого времени ей хватило, чтобы раствориться в воздухе. Спряталась. Я замер на месте и, сдерживая рваное дыхание, прислушался, не выдаст ли она себя прерывистым вздохом. Но Каул надёжно спрятал её в своей тьме, прикрывая пискoм мышей — вечных обитателей любого рынка. Εщё один положительный момент впридачу к уже известным. Помимо того, что моя жена обладает приятной внешностью и превосходно бегает, она не боится темноты и мелких грызунов.

А ещё у синеглазки очень светлая кожа, фарфорово-жемчужная, такую не скроешь под покровом ночи.

— Попалась! — схватил беглянку за плечо, несильно — последнее, чего бы я хотел, это оставить синяки на руках своей будущей жены, но достаточно крепко, чтобы предотвратить повторный побег. И тут же получил кулаком справа. Хорошо так получил, до звёзд перед глазами.

— Зараза!

Что ж, надо отметить, моя невеста либо левша, либо одинаково легко владеет обеими руками, надеюсь, правая не такая тяжёлая. И еще она не сотрясает воздух бессмысленными воплями, вместо этого она ругается так, что уши в трубочку сворачиваются.

— Отпусти меня, ты! — От недругов в свой адрес я слышал множество нелестных вещей, но гнилым членом острозуба меня обозвали впервые. Острозуба? Серьёзно? — Не имеешь права! Я ничего не сделала!

— Тот, кто ничего не сделал, — нравоучительным тоном сообщил я, — не пытается сбежать… Боишься, что хозяин очнётся и заявит о краже золота и кинжала?

Синеглазка подула на чёлку, отбрасывая её с глаз и, тяжело дыша, выпалила:

— Золото? Кинҗал? Впервые слышу… Я честная девушка, которая случайно оказалась в ненужном месте в ненужное время. — Очи долу, губка смущённо закушена. Такая нежная, искренняя. Просто цветочек с самым тёплым по эту сторону океана голосом. — Мне домой надо. Меня мама ждёт.

«У этого цветочка очень неплохoй удар левой», — напомнила мне моя скула и внутренний голос вместе с ней.

— Я так не считаю, — мягко возразил я. — В очень нужном месте и в самое необходимое время… Мюли наденешь или предпочитаешь идти в Храм босиком?

— В Храм? Зачем нам в Храм?

— Буду из тебя честную женщину делать. — И тут меня посетила ужасная мысль: а что, если моя синеглазка уже замужем? — Покажи правую руку.

— Я браслет забыла дома.

— Угу. Я так и подумал. Обувайся.

— Правда, забыла… — Едва не плачет и снова играет голосом, отчего я начинаю чувствовать себя последней сволочью.

— Значит, не будем возлагать надежды на дырявую память. Попросим жреца сделать татуировки. Слушай, мoжет, хватит уже потешать местных мышей и пререкаться? Ты будешь обуваться или нет?

— Ты ведь Чёрный Колдун, да? — кажется, девчонка решила сменить тактику. И я даже понимал, к чему она клонит. — Тебя еще Палачом называют.