Серенада для Черного колдуна

И я выдохнул. Суть разговора мне всё еще не была ясна, но по крайней мере стало понятно: расторжения моего брака она не касалась.

— Вот именно, — согласилась Синеглазка и грустно улыбнулась. — Не игрушка. Только кое-кто, кажется, об этом забыл… В любом случае, светлейший, я вас услышала. Благодарю за участие и ещё раз прошу прощения за маскарад.

Лёгким покашливанием я привлёк внимание этих двоих к себе.

— Эмир? — Храмовник удивлённо приподнял брови, а я в ответ поднёс свою правую руку кo лбу, потом к губам, затем — к груди. Эта древняя форма приветствия расшифровывалась очень просто: я думаю о тебе, я говорю о тебе, я тебя уважаю. Так сын мог приветствовать отца, подданный правителя или ученик наставника. Я даже Акиo так приветcтвовал перед диваном или делегациями из других стран. Совершенно не представляю, что меня дёрнуло использовать именно эту форму при обращении к яру, возможно, уважение: в отличие от меня он точно мог войти в Храм без опаски.

Храмовник прижал ладонь к сердцу и поклонился.

— День настал, — соблюдая правила приветствия, ответил он и скосил взгляд в сторону, когда я протянул руку к Синеглазке. Если честно, то был уверен, что она взбрыкнёт, и, в лучшем случае, отвернётся, а в худшем — вновь попытается сбежать, но она, к моему удивлению, беспрекословно вложила свои пальчики в мою ладонь и встала рядом. — У великого эмира ко мне тоже… разговор?

— И очень серьёзный, светлейший.

— Я возле ската подожду, — невинно улыбнулась Синеглазка, порываясь спуститься с паперти, но я не отпустил. Жена скрыла своё разочарование за небрежным пожатием плеч и больше ничем не выказала своего желания уйти.

— Меня к вам привело расследование, достойнейший яр Вайтер, — не стал юлить я. — Но прежде чем перейти к сути дела, позвольте задать вам вопрос относительно знатной дамы, которая сегодня на рассвете посетила ваш Храм с тайным визитом. У неё неприятности?

— Не такой уж он и тайный, — хмыкнул храмовник. — Великий интересуется как частңое лицо или…

— Или, — перебил я. — В силу своих обязанностей эмир-ша-иль волнуется о порядке и спокойствии в доме своегo господина и хочет понять, есть ли вообще повод для волнения.

Вместо ответа яр скользнул взглядом по моей Синеглазке и со всей искренностью заверил:

— Той знатной даме ничего не угрожает. Визит был связан с вопросом… хм… благотворительности, назовём это так.

И улыбнулся извиняющейся, заискивающей улыбкой моей жене, которую его слова то ли разозлили, то ли расстроили, но темп дыхания у неё изменился, а пульс, биение которого я ощущал подушечками пальцев, заметно ускорился.

Напрасно я разрешил эту встречу.

Напрасно не настоял на том, чтобы присутствовать во время разговора! Ну да ладно, с этим позже.

— И вы смело можете спросить о цели визита у самой знатной дамы. Думаю, она сможет рассказать обо всём подробнее.

Сделав ударение на слове "она", жрец как бы дал понять, что от него я большего не добьюсь. Χрамовники… Насколько бы проще была жизнь, не делай они вселенской тайны из каждого слова, произнесённого под сенью Храма.

— Именно так и сделаю, — заверил я. — А теперь, если светлейший позволит, я бы хотел задать несколько вопросов относительно расследования, которое мне поручил провести господин мой султан Акио. — Сделал короткую паузу, чтобы жрец проникнулся важностью вопроса. — Речь пойдёт о чёрных мэcанах и участившихся случаях похищения женщин и детей. В ходе следствия всплыло ваше имя, светлейший яр Вайтер.

И вновь этот раздражающе-заговорщицкий взгляд в сторону Синеглазки. Да что происходит?

— Вам всё же стоит побеседовать с той самой знатной дамой, эмир Нильсай, — вежливо, но решительно, произнёс храмовник. — Это чужая тайна, и у меня нет прав раскрыть её даже перед вами.

— Когда речь идёт о деле государственной важности, — заметил я, — любая тайна рассматривается мною как преступный заговор с целью навредить правителю.

— И как бы то ни было, — жрец опустил взгляд, и стало понятно, что больше ничего из него вытянуть не удастся.

Слова прощания хрустнули на зубах ледяной крошкой, и мы с Синеглазкой направились к выходу из Божественных садов. Причём жена по — прежнему позволяла держать себя за руку и не предпринимала попыток вырваться. И эта покладистость заставляла меня нервничать: упрямица не иначе как вынашивает очередной план побега.

Но заговорила она совсем о другом.

— Ты и вправду ищешь чёрных мэсанов? — спросила она, когда я помог ей подняться в скат.

— А почему ты спрашиваешь? — Я активировал кристалл-накопитель и магия, заточённая внутри повозки, отозвалась на прикосновение моих пальцев.

— Просто, — облизнув губы, солгала она, и я осознал, что всё совсем-совсем не просто, а в некотором роде даже наоборот, что Синеглазку поймали в доме кеиичи Нахо, а я до сих пор так и не выяснил, что она там дėлала. — Интересно.

— Интересно? Пожалуй. — Я склонился к Синеглазке непозволительно близко и с наслаждением окунулся в морскую глубину её мятущегося взгляда. — Хочешь поговорить об этом?

Она заворожено кивнула.

— Ладно, — улыбнулся я. — Кто тебя учил ментальной магии?