Сергей Капица

В начале 80-х годов прошлого столетия Сергей Петрович пришел к мысли, что России необходим научный информационный журнал международного уровня. По его мнению, как раз такое издание, как «Scientific American», с его высоким авторитетом и крепкими традициями, было способно успешно справиться с этой задачей. Недаром еще Арманд Хаммер, рассказывая в своих воспоминаниях о встрече с В. И. Лениным, упоминал, как тот ссылался на «Scientific American»: «Ленин взял в руку номер журнала «Сайнтифик америкэн» (американский научный журнал). «Взгляните, — говорит он, быстро перелистывая страницы, — вот чего достиг ваш народ. Вот что значит прогресс — строительство, изобретения, машины, механизация, облегчающая человеческий труд».

Почему же для Сергея Петровича оказался так важен выпуск американского журнала «Scientific American» в России? В этом вопросе ярко проявились просветительские традиции клана Капиц, осознание Сергеем Петровичем того, насколько необходима для российского ученого полная и достоверная информация о зарубежных исследованиях в различных областях науки. Капица-младший прекрасно понимал, что время неумолимо диктует свои законы, что приходит эра междисциплинарных исследований, открытий на стыке различных наук, что совместные усилия исследователей различных стран принесут больше пользы его стране…

Поэтому идея о необходимости издания в России научного информационного журнала международного уровня зародилась у Сергея Петровича не случайно. И тот факт, что Петр Леонидович постоянно выписывал журнал «Scientific American», а Капица-младший частенько заглядывал на его страницы, сыграл важную роль в ее воплощении в жизнь. Создание в России этого уникального журнала — личная заслуга Сергея Петровича, который добился этого благодаря обширным личным зарубежным связям, своей энергии, интуиции на актуальные идеи и талантливых людей.

Сергей Петрович любил рассказывать историю возникновения русскоязычного издания «Scientific American», которое издавалось в дальнейшем под названием «В мире науки»: «Этим мы обязаны замечательному человеку Джеральду [Джерарду] Пилу[66]. Отец его был из немцев, держал в Нью-Йорке пивоварню. Он дал сыну хорошее образование, тот учился в Гарварде, где ментором его был Питирим Сорокин, один из основателей современной социологии. Сорокина в свое время изгнали из России на знаменитом «философском пароходе», и впоследствии он стал профессором Гарварда. Благодаря его влиянию Пил еще с институтских лет интересовался идеями социализма и Россией. Когда Пил окончил Гарвард, началась Вторая мировая война и его откомандировали работать в издательском доме «Тайм лайф». В то время им руководил знаменитый американский журналист Генри Люс, который создал новый журнальный стиль — иллюстрированное издание, и этот стиль стал главным методом пропаганды американцев во время войны. Пилу поручили отдел науки и техники. Он сказал, что ничего не понимает в науке и технике! «Вот и хорошо, — ответил Люс, — наши читатели еще меньше в этом понимают». И Пил стал заведовать отделом науки.

Это был человек необычайной интуиции. Так, начав заниматься наукой, он очень скоро нюхом журналиста понял, что идет работа над атомным проектом. Его вызвали куда надо и сказали, чтобы он не совался, и тут он убедился, что действительно происходит нечто очень важное, но нос не совал.

После войны Пилу стало ясно, что пора издавать отдельный научно-популярный журнал. В Америке с середины XIX века существовал журнал «Scientific American», но к этому времени он пришел в упадок. Собрав по друзьям и знакомым деньги, Пил приобрел права на этот журнал и стал его главным редактором. Чтобы возродить журнал, он использовал приемы современной журналистики, где мощный поток изобразительного материала подается иллюстрациями, текст идет от первого лица ученых, и так дается картина современной науки. Результат оказался блестящим. Журнал стал, по существу, знаменем мировой науки; сорок нобелевских лауреатов первоначально публиковались именно в нем — не в специальном научном издании, а в этом, популярном. В 1962 году за популяризацию науки Пил получил премию Калинги.

Не будучи ученым, Пил обладал поразительным чутьем, которое ему никогда не изменяло. Он точно понимал, что надо печатать, а что — не надо. Пил много раз приезжал в Советский Союз, интересовался нашей наукой, заказывал нашим ученым статьи; тогда за статью платили до 1000 долларов, большие деньги по тем временам. Журнал издавался на нескольких языках — немецком, французском, итальянском… Очень хотелось сделать и русское издание, но наши идеологи были против. Журнал, правда, фотокопировался в урезанном виде: многие статьи изымались, вместо цветных иллюстраций — маленькие черно-белые фотографии…