Сергей Капица

Слушания проходили в огромном переполненном зале Рассел-холл, при подчеркнутом внимании прессы и телевидения, когда было аккредитовано в общей сложности несколько десятков периодических изданий и 24 телекомпании. В ходе докладов и состоявшейся дискуссии выявилось полное совпадение взглядов советских и американских ученых. Сенатор-республиканец Хэтфилд даже поделился в этой связи своим наблюдением, которое показалось ему неожиданным и вместе с тем глубоко симптоматичным. Оказывается, когда советский или американский ученый во время беседы или публичного выступления запинался, не находя сразу нужных слов, то на помощь ему приходили коллеги, порой иноязычные, и подсказанное ими слово или выражение оказывалось в точности тем самым, которое ученый только что тщетно искал. Видимо, заметил сенатор, ученые, на зависть политикам, все же сумели выработать единый и точный язык, не зависящий от государственных границ.

Очень ярким на этих слушаниях было выступление С. П. Капицы. В своей речи он использовал строфы из стихотворения Джорджа Байрона «Тьма», прочитанного на великолепном английском. В переводе И. С. Тургенева часть этого стихотворения звучит так:

…И мир был пуст;

<…>Был мертвой массой, без травы, деревьев,Без жизни, времени, людей, движенья…

То хаос смерти был. Озера, рекиИ море — все затихло. НичегоНе шевелилось в бездне молчаливой.

Американцы были поражены и самим забытым ими стихотворением, и блестящим чтением произведения. Но американцы не терпят собственного смятения. Сенатор Эдвард Кеннеди, перебив Капицу, задал ему вопрос о состоянии гражданской обороны в СССР: «Наши специалисты утверждают, что у вас такая гражданская оборона, что весь Союз может закопаться на две недели под землю, пережить ядерный удар, а уж потом вылезти и дать нам так, что мало никому не покажется».

Сергей Петрович сразу нашелся и с присущим ему юмором отвечал: «Сенатор Кеннеди! Когда вы создаете большой проект, вы уделяете много внимания тому, как его название будет звучать сокращенно, — это создает в общественном мнении образ всего дела… Гражданская оборона в Советском Союзе известна как «гроб» — по первым буквам слов «гражданская оборона». А слово «гроб» на английский переводится как «coffin».

В зале раздался дружный хохот, и многие американцы прониклись к советским ученым большим расположением.

Многие присутствовавшие на слушаниях сенаторы сами были достаточно серьезно озабочены результатами расчетов, демонстрирующих губительность военного противостояния. В частности, Э. Кеннеди заявил, что он, как и многие мыслящие американцы, обеспокоен непрекращающимися свидетельствами того, что кое-кто в нынешней американской администрации считает возможным выжить и победить в ядерной войне, а военные строят планы такой победы. Так, всего за неделю до этой встречи, уже после того, как содержание докладов на конференции «Мир после ядерной войны» стало известно общественности, управление по мобилизации в чрезвычайных обстоятельствах направило в Белый дом доклад не более и не менее как о перспективах сельскохозяйственного производства и обеспечения продовольствием во время ядерной войны. Э. Кеннеди с возмущением цитировал фразы о радужных перспективах сбора урожая после начала войны: ведь сельское население должно-де пострадать от взрывов меньше городского, и к тому же беженцы из разбомбленных городов создадут на селе избыток рабочей силы, благоприятствующий быстрому сбору урожая. И при любых условиях беспокоиться, мол, нечего: припасов хватит на всех. Ведь едоков, получивших смертельную дозу облучения, придется кормить сравнительно недолго. Соответствующий фрагмент доклада сенатор зачитал дословно и с особой горечью. На фоне приведенных на конференции данных эти мысли, видимо отражающие точку зрения администрации, звучали неприкрытым издевательством.

Пауль Эрлих обратил внимание сенаторов на неизбежность гибели экосистемы Земли — и человека как ее части — в результате даже самого «мягкого» из сценариев ядерной войны. В своем выступлении он часто повторял слово «overkill» — «переубийство» — «убийство с запасом». Именно этот термин становится основным при описании любых сценариев ядерной войны. Ведь на самом деле понижение среднегодовой температуры в Северном полушарии даже не на заявленные ранее 20–30 °C, а всего лишь на 6–7° будет означать, заметил он, полную гибель урожаев.

Карл Саган, развивая в дискуссии свои мысли, ранее высказанные в его сценарии и докладе, подчеркнул, что пока еще трудно точно назвать тот порог мощности, ту «dead line», за которой ядерные взрывы приведут к уничтожению человечества, однако уже сегодня очевидно, что такой порог существует и он весьма невысок — значительно ниже, чем уровень накопленных запасов ядерных зарядов.