Сергей Круглов

Указами Президиума Верховного Совета СССР от 4 июня 1947 года «Об уголовной ответственности за хищения государственного и общественного имущества» и «Об усилении охраны личной собственности граждан» вводились наказания в виде лишения свободы на срок от 7 до 25 лет в зависимости от того, как была совершена кража: индивидуально или коллективно, в первый раз или по рецидиву. Секретным циркуляром Совета Министров действие первого из этих указов распространялось даже на мелкие кражи на производстве. За счёт этого рабочие и служащие, ставшие «несунами» (то есть вынесшими что-либо с предприятия), приговаривались не к одному году тюрьмы (как предусматривалось законом от 10 августа 1940 года), а от 7 до 10 лет заключения, причём при краже повторной или совершённой группой — до 25 лет исправительно-трудовых лагерей. На основании этих указов только во втором квартале 1947 года было осуждено более 380 тысяч человек (из них 21 тысяча несовершеннолетних), а всего к 1953 году «получили срок» за воровство 1,5 миллиона человек (из них 400 тысяч женщин и несовершеннолетних), что в составе ГУЛАГа достигало до 25 процентов осуждённых. Одним из последствий применения указов явилось то, что наказание получили солдатские вдовы с малолетними детьми, инвалиды, подростки, стащившие из-за голода буханку хлеба или несколько яблок в колхозном саду. 22 апреля 1949 года пришлось даже проводить секретную частичную амнистию «воровок», чьи дети воспитывались в «домах младенца». Впрочем, МВД каждый год стремилось освободить лагеря от «балласта», то есть от слабосильных и больных, имевших небольшие сроки наказания, но не способных выполнять тяжёлую физическую работу.

Суровым элементом репрессивной политики явился указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдалённые местности СССР». Теперь в основном «антисоветские элементы» после окончания срока своего наказания отправлялись в отдалённые районы либо принудительно оставлялись в качестве вольнонаёмных в тех краях, где сидели, если оттуда дальше ехать было некуда [43].

Интересный выход из кризисного состояния колхозного производства нашёл первый секретарь ЦК компартии Украины Хрущёв Н.С. Он предложил выселять в отдалённые районы лиц, злостно уклонявшихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни. На основании этой инициативы Президиум Верховного Совета СССР 21 февраля 1948 года принял указ об изгнании из колхозов Украинской ССР и отправке в ссылку всех «паразитов и тунеядцев», то есть колхозников, не вырабатывавших положенного минимального количества трудодней. Летом того же года эту меру распространили на всю страну. Предполагалось, что колхозники на собраниях сами выгонят своих «нахлебников», как это делала дореволюционная крестьянская община. Несмотря на сопротивление и нежелание «участвовать в репрессиях», колхозные собрания всё же, сразу после выхода указа, «сдали» более 27 тысяч «бездельников», которых сослали в среднем на 8 лет. В дальнейшем данный закон применялся ограниченно, и потому к 1953 году таких сосланных набралось 35 тысяч человек [83].

В тот же самый день, 21 февраля 1948 года Сталин И.В. подписал постановление Совета Министров СССР «Об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении их по отбытии наказания на поселение в отдалённые районы СССР». Эти места заключения предназначались для содержания осуждённых к лишению свободы «шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и враждебной деятельности». Первоначально общая численность заключённых особлагов составляла 100 тысяч человек, потом увеличилась в два с половиной раза.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 ноября 1948 года значительно ужесточилось наказание за побег ссыльных и спецпоселенцев из мест пребывания: теперь предусматривалось не 8 лет заключения, а 20 лет каторжных работ [44].

В соответствии с правительственными постановлениями непрерывно пополнялось и так уже огромное число спецпереселенцев, которых вывозили из Прибалтики, Закавказья, Молдавии, Западной Украины, Западной Белоруссии и других мест. Общее количество депортированных только в послевоенные годы, которых МВД в соответствии с решениями партии и правительства должно было переселить, обустроить и контролировать, оценивалось примерно в 380–400 тысяч человек. Все приказы и действия Министерства внутренних дел осуществлялись во исполнение принятых партией и правительством решений, краткий перечень которых нами приведен выше.