Сергей Круглов

Но подобное обращение к Хрущёву Н.С. в ту пору являлось бесполезным, поскольку, стремясь разобраться с жертвами прежних репрессий так, чтобы самому остаться чистым, «наш Никита Сергеевич» выискивал очередных виновников былых дел, на которых стремился списать весь прежний политический произвол. Никакие «эмоции» в этом деле его не интересовали. Новым внесудебным органом, выполнявшим волю первого секретаря, стал Комитет партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС, чётко отрабатывавший указания «вождя».

С середины 1953 года КПК по поручению Центрального Комитета партии приступил к рассмотрению дел по реабилитации в партийном отношении коммунистов, привлечённых в 30—40-х и начале 50-х годов к партийной и судебной ответственности. До февраля 1956 года (начала работы ХХ съезда КПСС) КПК реабилитировал в партийном отношении 5456 коммунистов, исключённых из партии по необоснованным политическим обвинениям. В последующем число пересмотренных дел значительно увеличилось. Однако реабилитация одних приводила к необходимости наказания других, на которых теперь следовало возложить вину за выполнение прежних указаний партии и правительства. «Комитет партийного контроля рассмотрел ряд дел бывших работников НКВД-МГБ, которые в период работы в органах госбезопасности грубо нарушали социалистическую законность, применяли недозволенные методы следствия, фальсифицировали обвинительные материалы на честных советских, партийных и хозяйственных работников, приписывая им совершение тягчайших преступлений перед партией и правительством». С марта 1956 года по март 1957 года было исключено из партии 68 таких работников [75]. Поиск жертв продолжался. Хотя в официальных отчётах говорилось о том, что в соответствии с решениями ХХ съезда КПСС «серьёзные недостатки и ошибки в работе КПК, имевшиеся в прошлом, устранены», фактически этот орган исполнял волю ЦК КПСС, которая единолично принадлежала теперь первому секретарю Хрущёву Н.С. Наказание (либо милость) творилось в отношении тех, на кого тайно («строго секретно») указывал руководящий перст «нашего Никиты Сергеевича».

К примеру, как раз в начале июля 1959 года на основании собранного компромата был уволен из МВД по служебному несоответствию бывший заместитель Круглова С.Н. генерал-лейтенант Богданов Н.К., которого обвинили в «грубом нарушении социалистической законности». Поскольку у изгнанного из МВД зама выслуга лет в органах составляла 30 лет, то ему устроили «ограничение в пенсионном обеспечении», то есть установили половину от положенной суммы пенсии. Потом исключили из партии. Однако Богданову Н.К. удалось добиться восстановления его в рядах КПСС, правда, с записью строгого выговора в учётную карточку, который так и не удалось снять. А вот приказ об увольнении по служебному несоответствию был отменён МВД Российской Федерации 25 ноября 2003 года, и теперь генерал-лейтенант Богданов Н.К. считается уволенным с военной службы по болезни [3].

Но вернёмся к вопросу пенсионного обеспечения Круглова С.Н., лишённого волюнтаристским путём пожизненной пенсии от МВД СССР, коему столько лет служил верой и правдой. 28 сентября 1959 года заместитель начальника Управления кадров МВД СССР Борцов И. вручил «соискателю гражданской пенсии» письмо на имя председателя Врачебно-трудовой экспертной комиссии (ВТЭК) Свердловского района города Москвы тов. Смирнова Н.Н. такого содержания: «Прошу освидетельствовать тов. Круглова Сергея Никифоровича на предмет определения у него наличия группы инвалидности от заболевания, имевшего место в период службы в МВД СССР»

. Помимо этого для представления во ВТЭК была выдана подписанная тем же лицом такая Справка от Управления кадров МВД СССР: «Настоящая дана тов. Круглову С.Н., 1907 года рождения, в том, что он с декабря 1938 по январь 1956 года служил в органах МВД СССР. Последняя занимаемая им должность — Министр внутренних дел СССР». К этому из «Истории болезни», имевшейся в Первой поликлинике Четвёртого Главного управления при Минздраве СССР, где Круглов С.Н. находился под наблюдением с 1950‑го по 9 августа 1959 года (после чего для него это престижное лечебное учреждение оказалось «закрытым»), была сделана Выписка. В этом медицинском документе были отражены все виды и этапы проводившихся лечений, а в заключение отмечалось, что до последнего времени «больной лечился на дому с ухудшением общего состояния и увеличением артериального давления» [27].