Сергей Круглов

Убедительно прошу Вас, прошу ЦК КПСС дать указание ещё раз пересмотреть вопрос о моём исключении из членов партии и оставить меня в её рядах. В партию я пришёл из комсомола, в рядах которого состоял с 15-летнего возраста, более 30 лет находился в рядах ленинской партии и всё время принимал участие в партийной работе. С 1939 по 1956 год входил в состав Пленума ЦК КПСС. 10 лет работал министром СССР. В моей работе были и крупные недостатки, и крупные ошибки. Но я их допускал не по злому умыслу. Всегда я стремился честно выполнять указания и решения ЦК КПСС. Ошибки, допущенные мною на работе в МВД, в известной мере объясняются и прошедшим временем культа личности. Я готов нести любое наказание от партии, я поеду на самую низовую работу, в любой район страны, но прошу одно — оставить меня в рядах ком. партии. Проведя всю сознательную жизнь в рядах партии, я не могу ни физически, ни морально жить вне партии».

В отношении проведенного над ним «партийного судилища» Круглов С.Н. так представил собственное впечатление: «Обвинение, составленное следователем КПК тов. Кузнецовым, является тенденциозным и необъективным, о некоторых обвинениях против меня я услышал только на заседании КПК, по ряду пунктов обвинения с меня даже не требовали объяснения, а по другим пунктам мои объяснения совершенно не принимались в расчёт, не проверялись и полностью игнорировались. Я считаю решение о моём исключении слишком серьёзным наказанием. Находясь в рядах партии, я ни разу не подвергался партвзысканиям. Награждён пятью орденами Ленина за участие в создании оборонных и атомных объектов. Вся моя жизнь и работа не приняты в расчёт. Я не враг партии, а являюсь преданным партии и Ленинскому ЦК во главе с тов. Хрущёвым Н.С. Трудно в одном письме дать объяснения по всем вопросам, но глубоко уверен, что если поручить моё дело посмотреть новому товарищу и подойти к этому не предвзято, а объективно, то, я уверен, не было бы такого решения для меня, как исключение из партии».

Затем в письме были даны краткие объяснения по существу ряда выдвинутых обвинений.

«О выселении чеченцев в 1944 году.

Я участвовал в выселении чеченцев в качестве начальника одного из четырёх созданных секторов (Гудермесского), объединявшего семь административных районов. Начальниками остальных секторов являлись: в г. Грозном тов. Серов, в г. Орджоникидзе ныне осуждённый Кобулов и в четвёртом, названия которого я сейчас не помню, был тов. Аполлонов. Все эти люди, в том числе и я, являлись в то время заместителями наркома внутренних дел. Находясь в г. Грозном, тов. Серов являлся нашим оперативным начальником. (В главе 12 отмечалось, что Круглов С.Н. был против переселения народов, но вынужден был выполнять отданный приказ. В связи с этим Серов И.А., хотя был по должности младше своего коллеги, оказался руководителем всей операции. — Ю.Б.

).

Все недостатки, имевшие место при проведении выселения: факты нарушения законности, грубое обращение с чеченцами, потеря ими на месте имущества — зданий, скота и т. д. — приписаны мне одному. (Интересно, что никаких претензий Серову И.А., являвшемуся в это время начальником Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил СССР, предъявлено не было. — Ю.Б.). Я показан, — писал далее Круглов С.Н., — как инициатор этого позорного выселения чеченцев и за всё это я должен теперь нести самую суровую ответственность. Но я не являлся инициатором выселения чеченцев. Нам объявлено было, что оно проводится по решению ГКО (Государственного Комитета Обороны. — Ю.Б.) и что это тогда рассматривалось важным государственным делом. Мог ли в то время кто-нибудь отказаться от выполнения приказа по выселению чеченцев? Конечно, нет. Лично я при выселении никаких преступных действий не совершал». (Однако в официальном коммюнике было сказано: «Занимаясь в 1944 году выселением чеченцев и ингушей, он (Круглов) допустил произвол по отношению к выселяемым, применял расстрелы невинных людей, больных, стариков и женщин с детьми» [75]. — Ю.Б.).