Сергей Непобедимый

Будни в Донгузе шли размеренно, до краёв наполненные жаркой работой. С определением веса переносного зенитного ракетного комплекса в 16 килограммов при калибре ракеты в 72 миллиметра нужно было решить на практике огромный объём технических задач, сформулированных ещё на ранних стадиях конструкторско-технологических разработок. Излишне говорить, что эта была деятельность со многими неизвестными. Прежде в этой области военно-технического творчества в нашей стране никто не отметился. Как делали подобные изделия за рубежом, в частности за океаном – было неизвестно. Работавшие в секретных конструкторских бюро, на заводах страны и в Донгузе наши сограждане шли своим, неведомым доселе путём. Во всём этом комплексе с «пудовым» весом было использовано без малого двести изобретений, авторство которых было оформлено официально! Считай, больше дюжины на один килограмм веса.

Когда Сергей Павлович услыхал итог этой арифметической операции с неполным частным и остатком от деления, то добродушно усмехнулся, а потом серьёзно рассудил, что к подобным результатам надо бы прибавить, что многие участники этой огромной работы в самый её пик спали порой по несколько часов в сутки. Наконец приспело время начала лётных испытаний. В их преддверии Д. Ф. Устинов, следящий из Кремля за работой над «Стрелой-2», настоятельно просил Сергея Павловича каждодневно сообщать ему про каждый прошедший день – что сделано? Ежевечерне, в двадцать часов местного времени, когда в столице куранты били шесть раз, он входил в свой небольшой кабинет в Донгузе и снимал трубку телефона высокочастотной связи, исключающей всякое прослушивание посторонними ушами. А потом за пять-десять минут докладывал Устинову о сделанном от восхода до заката.

Здесь уместно будет вернуться к обстоятельствам первого приезда Непобедимого на полигон. Когда всё уже было подготовлено к отъезду, случилось неожиданное – у Лоры Ивановны произошёл сердечный приступ. На «скорой» её увезли в больницу. Сергей Павлович оказался в сложнейшем положении. До назначенного времени отлёта из Быкова оставались считаные дни. Он не мог не лететь, когда десятки людей были уже, как говорят, на чемоданах, а вся необходимая аппаратура для работы уже отправлена на полигон.

Это был редкий случай, когда жизнь подвела его к такой развилке – как в словесном обороте «уехать нельзя остаться», в котором не знаешь, где поставить «правильную» запятую. На следующее утро после госпитализации жены он опять пришёл в больницу, расспросить у врачей о её состоянии. Когда узнал, что её положение не критическое, помощь ей была оказана своевременно и положение стабилизировалось, он уехал на работу немного успокоенным и всё же без ответа на вопрос – как быть ему в этой ситуации? Если оставаться, то кого посылать вместо себя?..

Телефонный звонок прервал его нелёгкие мысли. На проводе был сам Устинов. Дмитрий Фёдорович поздоровался и с ходу заговорил, что уже знает о случившемся с Лорой Ивановной. С какой-то непривычной мягкостью начал рассуждать, что понимает положение, в каком оказался Непобедимый – всё-таки жена заболела. И тут же предложил: «Тебе решать, Сергей Павлович, оставаться или ехать на полигон. Там, в Донгузе, без тебя будет трудно. Но и здесь Лоре Ивановне без тебя будет нелегко». Далее он заметил, что в Коломне Сергей Павлович одним своим присутствием не ускорит выздоровление жены. «Мы всячески поможем в этой ситуации, – добавил Дмитрий Фёдорович. – Однако решать вам двоим».

Непобедимый вновь поехал к врачам и попросил сказать всё, что он мог бы понять из медицинских показаний. Врачи его успокоили – угрозы жизни Лоры Ивановны нет, но какое-то время ей придётся побыть в стационаре. Потом Сергей Павлович пришёл в палату к жене. Они поговорили, и Лора Ивановна, зная в общих чертах текущие дела мужа по работе, сказала: «Поезжай, Серёжа, и за меня не беспокойся, я чувствую себя уже лучше. И персонал здесь хороший, безотказный».

Словом, так и повернулось – главный конструктор полетел в степные дали. Уже там узнал, что по просьбе из Москвы его жену перевели в одноместную палату, где в порядке исключения установили телефон. Так и получилось, что Непобедимый каждый вечер теперь мог связываться из Донгуза с Лорой Ивановной, и они обстоятельно говорили друг с другом о своих радостях и печалях.