Сергей Жаров

Как только прозвучала последняя нота, музыканты впопыхах побросали в чемоданы и сумки вещи и, даже не заходя в гостиницу, помчались на вокзал, едва успев на отходящий во Францию поезд. Однако состав так и не пересек границу, а остановился в нескольких километрах от неё. Ждать другой поезд времени не было. Жаровцы решили добираться до границы на санях несмотря на то, что температура воздуха понизилась до минус 20 градусов, а никто из хористов не имел теплых вещей и перчаток. Но дальнейшее пребывание в Швейцарии грозило большими неприятностями и крупным денежным штрафом.

Саней на всех не хватило, поэтому в них побросали чемоданы и сумки, а сами встали на полозья. Такой живописной группой певцы со своим регентом, словно шайка разбойников, устремились к Понтарлье. Держась за жерди, некоторые отморозили пальцы и выпали из саней. Добираться до заветной границы им пришлось пешком. Но пограничную полосу пересекли все вовремя — со швейцарскими властями никому разбираться не пришлось.

Только на следующее утро в гостинице в Понтарлье все поняли, насколько устали. Многие простудились и потеряли голос. С персоналом гостиницы говорить по-французски было очень сложно — хористы только били себя по бокам и кукарекали. Никто из певцов не мог толком объяснить, что им нужны сырые куриные яйца для восстановления голоса. Наконец кто-то додумался нарисовать на салфетке курицу и яйцо и передать официанту. Через несколько минут появились две корзинки: одна — с куриными яйцами, другая — с перепелиными.

К вечеру, отдохнув, все задумались: что делать дальше? В Швейцарию возвращаться нельзя. Во Франции их никто не ждет. Да и денег на проезд не хватит. Из Франции выехать тоже невозможно: виза у всех только французская. И вдруг вспомнили о призрачном городе Монтаржи. Казалось, это единственное место, где их кто-то может приютить. Но Жаров принял другое решение — ехать в Ниццу. Зачем, для чего, к кому? Этого никто не знал, и Жаров в том числе.

Город поразил казаков блеском и богатством, безумным и беспечным, не знающим границ и цели. Даже не верилось, что, когда они мучились в Чилингире, кто-то наслаждался такой жизнью. В Ницце жило много русских, и в первый же день удалось устроить концерт в городском казино. Он прошёл с большим успехом, хотя в какой-то момент был на грани срыва: во время выступления публика громко разговаривала, а официанты очень шумно подавали или убирали посуду. Регент резко оборвал концерт и отказался петь. Напуганная дирекция обратилась к публике с просьбой: «Тишины!» Все официанты и крупье замерли. И когда в зале шум на какое-то мгновение затих, началось не пение, а разговор с Творцом.

Жаров умел по-своему трактовать давно знакомую каждому музыку. Ему всегда удавалось открыть в ней потаенные смыслы. А задушевность и проникновенность рождали отклик в сердце каждого слушателя. Все собравшиеся в казино вдруг забыли, зачем они сюда пришли. Публика словно погрузилась в глубокий транс…

В Каннах удалось дать несколько концертов, но с коммерческой точки зрения они были не очень удачными. И все-таки многие влиятельные газеты Лазурного берега писали о казачьем хоре с восторгом, предрекая ему великое будущее.

После Канн сделали короткую остановку на юго-востоке Франции, в Провансе, в коммуне Антиб. Здесь через представителя Лиги Наций Жаров провёл переговоры о гастрольной поездке по Италии. Чудом снова удалось получить транзитные визы через Швейцарию и дать несколько концертов в Женеве. Дальнейший путь вёл через Турин в Милан.

Земля Джузеппе Гарибальди

Почему-то по приезде в Италию все заговорили о Джузеппе Гарибальди. Один из солистов хорошо знал историю пламенного борца за свободу родной страны и рассказывал всем, что революционный путь Гарибальди начался в Таганроге, где он, капитан торгового судна, встретился в 1833 году с итальянским эмигрантом Джованни Баттиста Кунео и стал участником движения «Молодая Италия». Через 27 лет борьбы под руководством Джузеппе Гарибальди Италия объединилась.

Казаки в поезде шутили, что, по милости знаменитого итальянского революционера, им сегодня не нужно получать визу для пересечения границы между Ломбардией и Пьемонтом. Хористы, изрядно выпив красного французского вина, благодарили Господа, Таганрог и Джузеппе Гарибальди за избавление от бюрократических проволочек.

По пути из Турина в Милан хор посетил множество итальянских городков. Всюду имел успех, но зарабатывал сущие гроши. Утешало одно: зрители приносили итальянское вино и угощали таким сыром, какого хористы никогда в жизни не пробовали: грана падано, фонтина, горгонцола, битто, таледжо, маскарпоне… После этой поездки Жаров стал знатоком сыра и в дальнейшем в ресторанах пугал официантов своими познаниями в сыроварении.