Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 6

На самом деле прошлое его таково: в самом его юном возрасте в него влюбилась соседняя помещица, дальняя родственница. Муж этой дамы лежал в параличе. У нее имелось несколько человек детей. Она оказалась на 18 лет старше Нилуса. От этой связи родился сын, усыновленный и воспитанный его отцом и получивший хорошее образование. Наталия Афанасьевна — богатая помещица, ни в чем не нуждавшаяся. До сих пор она расстраивала все попытки Нилуса жениться. Она еще не была вдовой, когда Нилус порвал эту связь и, наконец, женился. Вот в этот момент и всплыла на поверхность вся эта история под видом невероятной грязи, как это представлено в статье, появившейся в «Новом Времени».

Архиепископ Антоний Волынский сильно разгневался. О рукоположении более не могло быть и речи. Нилусам хотелось скрыться подальше от Петербурга, где близкие родственники и все знакомые отшатывались от них, как от людей отверженных.

Закончив все дела в Петербурге, Нилусы выбрали себе отдаленным от мipa убежищем Бабаевский монастырь на берегу Волги, где кончил свои дни приснопамятный епископ Игнатий Брянчанинов. По дороге их посетила неожиданная радость, оказалось, что с ними одновременно плывет на пароходе о. Иоанн Кронштадтский. О значении о. Иоанна в жизни Нилуса мы только что говорили. Что касается до Елены Александровны, Батюшка знал ее как сестру Давида Александровича Озерова, в то время управлявшего Аничковым дворцом. Отношения между Озеровым и о. Иоанном были долголетними20

. Брат и сестра Озеровы — дивные почитатели Батюшки. В раннем детстве они росли парой, будучи погодками. Давид отличался редким юмором и живостью характера, а сестренка его — своим всегдашним благоразумием. В детские годы их прозвали в семье «обезьянка и гувернантка». С годами дружба и духовная близость возрастали, пока в жизни Елены Александровны не появился Нилус, ради которого ей пришлось решительно разорвать все прежние связи и отказаться от своего прошлого.

Итак, супруги Нилусы были оба знакомы о. Иоанну, когда он встретил их, плывя на пароходе.

Лаской и любовью он старался возместить им за те клеветы и оскорбления, которыми их подвергло петербургское общество. Он одобрял и благословлял их брак и предсказал Елене Александровне, что она никогда не раскается и не пожалеет о совершенном ею шаге. И, действительно, Нилус ценил и любил свою жену как дар, ниспосланный ему от Бога. Более тесного союза и более дружной пары нельзя себе и представить.

Прожив некоторое время на «Бабайках», Нилусы встретили одного архимандрита, уроженца г. Валдая, который так расхвалил им свою родину, что убедил их туда переехать.

II. Оптина пустынь и Валдай. 1907-1917

Живя в Валдае, Нилус постоянно вспоминал Оптину Пустынь, где он провел несколько месяцев, когда готовился к священству. Оттуда он вернулся даже внешне изменившимся — потерял облик светского, мipcкoro человека. На нем стал заметен отпечаток духовности и свободы от всего условного, житейского… Там он как бы вторично родился. Там была его настоящая духовная родина. Переезд Нилусов в Оптину Пустынь совершился так21:

«В конце июля 1907 г., — вспоминает Нилус, — говорит мне жена:

„Что же мы никак не можем собраться в Оптину? Сколько ты мне наговорил о ее духовной красоте, о ее старцах, о живописности ее местоположения, а как ехать туда, так ты все оттягиваешь. Напиши о. архимандриту Ксенофонту и о. Варсонофию, что собираемся к ним погостить. Ответят, и тогда с Богом“.

Я так и сделал. Вскоре от обоих старцев я получил ответ, с любовью нас призывающий под покров Оптинской благодати на богомолье и на отдых душевный, сколько полюбится и сколько поживется. Мы наскоро собрались и поехали. На жену Оптина произвела огромное впечатление. Про меня и говорить нечего: я не мог вдосталь надышаться ее воздухом, благоуханием ее святыни, налюбоваться на красоту ее соснового бора, наслушаться ласкающего шепота тихоструйных, омутистых вод застенчивой красавицы Жиздры, отражающей зеркалом своей глубины бездонную глубину Оптинского неба.

О, красота моя Оптинская! мир, о, тишина, безмятежие и непреходящая слава Духа Божия, почивающая над святыней твоего монашеского духа, установленного и утвержденного молитвенными воздыханиями твоих великих основателей!.. О, благословенная моя Оптина!

К Успеньеву дню мы готовились, а на самый великий день Богоматери удостоились быть причастниками Св. Тайн. На следующий день, 16-го августа, был праздник Нерукотворенному Спасу — день, из-за родового нашего образа, особо чтимый в моей семье. Мы были у поздней обедни. После отпуста мы с женой направились к выходу из южных врат храма. У самого выхода, у Казанской иконы Божией Матери, нас встречает один из старцев, иеромонах о. Сергий, и, преподав нам свое благословение, неожиданно для нас говорит:

— Как жаль, Сергей Александрович, что вы от нас так далеко живете!

— А что?

— Да вот, видите ли, есть у нас помысл издавать Оптинские листки вроде Троицких, жили бы вы где-нибудь поблизости, были бы нашим сотрудником.