Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы

…крайне проблемным молодым человеком с низкой самооценкой, который плохо справлялся с ответственностью, возложенной на него по службе. Реальное и воображаемое отвержение со стороны значимых близких оставили его эмоционально опустошенным. Это в сочетании с неспособностью к вербальному выражению гнева, а также угроза столкновения с многочисленными стрессорами по возвращении из плавания, практически гарантировало наступление реакции. В данном случае, по нашей оценке, реакцией стал суицид. Он совершил его в таком месте и таким образом, чтобы получить признание и уважение, которого, по его мнению, заслуживал²²⁰.

Однако в отличие от полиции военные немедленно опубликовали заявление о том, что взрыв на «Айове» устроил вышеупомянутый Клейтон Хартвиг, и сослались на профиль ФБР как на главное доказательство. Аульт и Хейзелвуд лишь ухудшили ситуацию, когда взялись настаивать на достоверности профиля перед Сенатом и комитетами, пересматривавшими результаты расследования. Джон Дуглас считал, что Аульт и Хейзелвуд запороли профиль, и даже более того: «Мы никогда не используем профиль как улику. Это лишь следственный инструмент, а [Аульт и Хейзелвуд] выставили его как главное доказательство»²²¹.

После публикации результатов расследования оно подвергалось ожесточенной критике с самых разных сторон, начиная с семьи Хартвига и заканчивая передачей «60 минут» на CBS. Моряк, в которого Хартвиг якобы был влюблен, настаивал на том, что они были «лучшими друзьями… он безусловно любил меня как брата… но никакого секса, ничего подобного». Ходили слухи, что военные подставляют Хартвига, чтобы скрыть технические проблемы с вооружением на линкоре. Вопрос поднимался в Конгрессе, и для его решения были созданы несколько комитетов. Следственный комитет Палаты представителей заинтересовался тем, как профайлеры ФБР пришли к выводу о самоубийстве моряка в отсутствие живых свидетелей или физических улик. 21 декабря 1989 года Хейзелвуда и Аульта вызвали свидетельствовать перед комитетом по теме методик и практик Отдела поведенческих исследований ФБР. Для обоих тот день стал одним из худших в жизни.

Открывая слушания, один из конгрессменов заявил: «С учетом серьезных изъянов в военном расследовании, которые были выявлены на вчерашнем заседании, сегодняшнее слушание должно сыграть важнейшую роль в деле ВВС против Хартвига. Если психологическая оценка ФБР также некорректна, на чем вообще основаны выводы следствия?» Было очевидно, что комитет собирается дискредитировать профиль ОПИ с целью опровергнуть результаты расследования²²².

Хейзелвуд и Аульт упорно доказывали недоверчивому конгрессмену, что их профиль идеально точен – без всяких «предположительно» и «вероятно». Они либо стояли на этом, либо отвечали просто «не знаю». По их словам, профиль «можно либо использовать, либо не принимать в расчет. Это просто наше мнение».

Представитель Висконсина Лес Аспен спросил: «То есть вы не считаете своей работой учитывать вероятности? Мир полон вероятностей, а вы отвечаете только «да или нет».

«Так точно, сэр», – ответил Аульт.

Другой конгрессмен спросил, подвергались ли интервью, на которых базировались профайлеры ФБР в своем анализе, контролю предвзятости в исследованиях. Хейзелвуд и Аульт возразили, что это принцип академической науки; они же следователи, а не ученые. Когда речь зашла о том, что один из экспертов в судебной психологии ставил под вопрос валидность тех интервью, поскольку их проводили не эксперты по допросам людей в состоянии стресса, Аульт огрызнулся: «Во-первых, я глубоко ценю ваш дивный академический подход к практической проблеме. Именно так и бывает, когда люди, не имеющие следственного опыта, берутся делать выводы о месте преступления, жертвах, преступниках и так далее в ходе активного расследования. Во-вторых, в реальном мире просто невозможно работать так, как мы работали с Военно-морской следственной службой. Всю информацию, поступающую от них, мы вынужденно принимали на веру»²²³.

На заседании Сенатского комитета Аульта напрямую спросили, имеются ли «какие-либо неопровержимые свидетельства в пользу того, что Хартвиг действительно совершил этот акт», и тот ответил: «Нет, сэр, это мнение основано наполовину на научных, наполовину на интуитивных выводах».