Серпухов (СИ)

  - Ну, хорошо. Закончили кричать новобрачные, а что дальше?

  - Ближе к утру начинается та часть служения, которая у вас, христиан, называется "таинством". Шаманы должны зайти в арийский храм, и, вставши на его алтарь, отблагодарить Бога. При этом они на короткий срок сами становятся "богами". Племя покидает место встречи и движется к находящемуся неподалеку холму, чтобы подняться на его вершину. Шаманы отделяются, и исчезают в густом кустарнике, словно подобранные невидимой рукой. Мало кто был в арийском храме, такой чести удостаивались избранные. Рассказывать, что там происходит, можно лишь с чужих слов. Легенды сообщают, что внутри холма проходит пуповина земли, в которой происходят необыкновенные вещи. Нет гравитации, шаманы свободно перемещаются в пространстве. Спускаются во чрево земли, в мир мертвых, или выходят в просторы галактики, где созерцают владык света, поклоняющихся еще большим владыкам. Там нет времени, шаман говорит сам с собою, но живущим в другом теле и другой жизнью, и получает ценный совет. От восторга и неги некоторые шаманы не желают возвращаться в этот мир, и навсегда покидают тела. Впрочем, племя арийцев может только догадываться о том, что происходит в храме, когда на огромном камне, называемым орлиным клювом, ждет рассвета, любуясь северным сиянием. Это зарево молитв шаманов, подтверждение их силы и власти над природой, единения с Богом. Племя переполняет счастье, и морозном воздухе над окружающими лесами летит жизнерадостный смех и гогот, стряхивающий шапки снега с деревьев, чтобы и они поклонились ликующим арийцам. За миг до рассвета веселье достигает апогея, однако вдруг все замирает и устанавливается тишина. Кажется, что день не настанет, пока главный шаман не умилостивит Бога, и тот не даст соответствующее волеизъявление. В этот драматический момент вдруг слышится мощный трубный звук, означающий, что настоящему дню быть, и солнце выскакивает из-за горизонта!

  - Простите, - не выдерживаю я, - нужно понимать из вашего рассказа, что солнце встает, потому что прозвучала труба, а не труба звучит перед тем, как восходит солнце?

  - Абсолютно верно! - кивает головой тренер, вместе с девицами глядя на меня с отчетливо выраженной неприязнью, - и я вижу, вы уже не занимаетесь спортом, только другим мешаете. Если у вас больше вопросов нет, шли бы вы домой, папаша!

  - Нет, есть один! - говорю я, сожалея, что не спросил в самом начале, - вы случайно не знаете что-либо об этой девочке?

   Тренер с недовольным видом, но внимательно рассматривает фотографию, что я протянул ему, и с сомнением говорит:

  - Она отдаленно похожа на девушку из городской администрации, которая занималась у нас плаванием. Возможно, Татьяна ... фамилию не могу сказать! Поспрашивайте у администратора, вдруг вспомнит. А что?

  - Да так, пустое! Спасибо за помощь, доброго здоровья вам, и вашим спортсменкам! - говорю я, и направляюсь к выходу, провожаемый недружелюбными взглядами.

   ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   Я согласился отвезти о. Димитриана и о. Онисия в епархиальное управление, чтобы они смогли пройти обязательную для священнослужителей переаттестацию. Кроме того, дьякон, имея на руках характеристику, подписанную о. Мефодием, думает сдать экзамен на священника.

   Желая скрасить дорогу, мы ведем беседу, в основном, на церковные темы. Пользуясь тем, что о. Димитриан разговорился, я спрашиваю его:

  - Что за чепуха такая, эта ваша переаттестация? Если батюшка о. Онисий ее не пройдет, его из сана извергнут?

  - На все воля божия! - смиренно произносит на заднем сидении автомобиля о. Онисий.

  - Да нет же! - смеется дьякон, - переаттестация, это способ давления на священнослужителей. Того, кто не прошел, могут лишить настоятельства в храме, перевести во вторые священники.

  - Батюшка и так второй священник в соборе! Куда его можно перевести, в его-то возрасте? - удивляюсь я.

  - Да запросто! - продолжает смеяться дьякон. У него с утра, после того, как он "дожал" о. Мефодия, хорошее настроение, - второй священник в соборе по материальному положению гораздо выше, чем настоятель деревенского храма. Возьмут, и сошлют о. Онисия в Тмутаракань!

  - На все воля божия! - опять говорит о. Онисий.

  - Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай! Вы хоть готовились? - интересуюсь я.