Серый Дол

Он глянул на своих сыновей, в чьих глаза горела решительность, за которой, Илия в том не сомневалась, скрывался тот же страх перед неведомыми силами ведуньи, что и в ней самой. Но ни один волхарин не дрогнул, не выказал ужаса, за что она была им крайне благодарна. Девочке ужа начало казаться, что только на их мужестве и держится она сама, так как собственных сил бороться с натиском окружающего кошмара уже не осталось.

"Значить так тому и быть", - решила Илия. - "Буду с ними до самого последнего мгновения. Если погибнут они - я тоже сгину. Лучше так, чем вернуться с позором к маменьке и папеньке, и сказать им, что не уберегла сестрёнку, а Ханрису и детям его сообщить, что Весну тоже спасти не сумела. Нет, лучше уж идти до конца и сгинуть раз и навсегда".

Эта обречённость, не по годам настигшая Илию, принесла с собой странное успокоение. Если путь только один и с него не свернуть, а дочь Сайна, урождённая в отца, обладала достаточной волей чтобы не позволить себе сделать этого, значит и страшится его не имеет смысла. То было слабое утешение, очень шаткое, но так как и времени раздумывать о нём уже не было, оно казалось вполне приемлемым.

- Я пойду первым, - говорил Горын сыновьям свой план. - Баюн рядом. Ты Темнозор держись поодаль, и лук готовь. А ты девочка, коль с нами решила остаться, иди за Темнозором в след, но не мешайся ему, и под ноги не лезь.

- Чем мне драться? - спросила Илия.

- Ты что это, меня не слышишь что ли? Драться мы будем, а ты позади держись, да не лезь в дом, покуда мы там будем.

- А если придётся драться? - настаивала Илия.

- Если придётся... - Баюн вынул из кожаных ножен на поясе большой охотничий нож, с резной ручкой, на которой был изображена голова волка. - Вот, держи, девочка.

Горын неодобрительно посмотрел на то, как Илия принимает у Баюна оружие, кажущуюся громадным в её руке, - почти что меч, - но ничего не сказал.

- Благодарю, - пробормотала Илия, взвешивая в руке тяжёлый нож, лезвие которого, едва блеснув в свете Рунона, не оставляла в девочке ни капли сомнений в своей остроте.

- Будь с ним осторожна, - сказал Баюн. - И всё же в драку не лезь, а только если защищаться придётся, тогда используй.

Илия кивнула.

- Итак, - Горын обвёл сыновей тяжёлым взглядом. - Все всё поняли?

- Да отец. - Баюн повёл плечами и обнажил свой короткий прямой меч, с рукояткой в хват одной руки. - Я иду рядом с тобой.

Темнозор достал стрелу из колчана за спиной и вложил в лук, который нёс в руках.

- Я следом за вами, чуть на расстоянии, с луком на изготовку.

Горын глянул на Илию.

- Я за Темнозором, - покорно проговорила девочка, крепко сжимая рукоять своего оружия. - Не лезу вам под руку и не суюсь в драку.

- Именно так, - кивнул Горын снимая с пояса свой боевой топор, лезвие которого украшала вязь. Слева висел ещё один, но его волхарин пока трогать не стал. - Вход один, обходить дом и разделяться не вижу смысла. Так что идём прямиком в хату. И знайте, сынки, что ведунья мастерица всяческих уловок, не слушайте её речей, и не попадитесь на обман. Если дрогнем, засомневаемся, тут-то нам и конец придёт.

И они двинулись дальше по дороге, как и условились: впереди Горын, слева от него, и чуть позади Баюн. Шагах в четырёх за ними Темнозор, и за ним Илия. Так и вошли на территорию ведуньи. Проходя мимо черепов, Илия старалась не смотреть на них, но то было выше её сил, и когда всё же глянула, вновь ощутила этот ужас, ползающий по её животу.

"Может разбить их?!" - подумала девочка уставшая бояться, охваченная вдруг приступом злости и стыда за свою трусость.

Теперь в руках у неё было оружие, и она могла бы пустить его в ход: бить череп пока тот не расколется, а затем приняться за второй и не останавливаться пока от них не останется только труха. Прогнало бы это её страх? Принесло бы удовлетворение? Быть может. Но всё же Илия понимала, что с теми силами, которые заключили внутри этих жутких черепов, ни одному оружию не справиться.

Дом ведуньи выглядел ровно таким же спокойным и не предвещающем беды, как и в час, когда Илия впервые его увидела. В окне подрагивал тёплый, жёлтый свет. И всё же, поглядывая на лес, Илия не могла отделаться от появившегося при входе на поляну отвратительного ощущения, что что-то оттуда смотрит на неё. Деревья тонули в темноте, которая, казалось, стала ещё более густой, облепив собой ветви, лишив их чётких очертаний, а ещё, хотя дочь Сайна твердила себе, что это только проделки разыгравшегося воображения, ей казалось, что эта странная тьма время от времени двигается, то на одной ветви, то на другой. Судя по тому, как вертел головой Темнозор, словно стараясь что-то различить на верхушках деревьев, Илия поняла, что он тоже что-то там заметил. Однако спрашивать не стала, боясь нарушить тишину и выдать своё присутствие ведунье. Ведь пока что, если Тамила и знала об их приближении, то никак на то не реагировала, и Илия искренне надеялась, что она всё же не так всеведуща, как говорил Горын.