Серый маг

Послушник осторожно отсел, всмотрелся в темную стену леса вдалеке. До крови закусил губу и кивнул.

– В последнее десятилетие власть Светозарного увеличилась многократно за счет большего количества верующих. Сила людей подпитывает Алара. Мир защищает себя, усиливает антипод Света – Тьму. И вот тебе «прорывы», «проплешины», восставшие мертвецы, вампиры и демоны. Но мне кажется, присутствует еще некий дестабилизирующий фактор.

– Третья Сила,- вставил бродяга.

– Да,- подтвердил послушник.- И я думаю, что Эскер как-то связан с нею. Правда, непонятно, каким образом. То ли противодействует, то ли подчиняется. Но Мститель Крови остался в мире не случайно. Да и не зря Гар попытался избавиться от духа.

– Струсил,- проворчал нищий.

– Это нормально,- развел руками Птиц.

– Человек должен бороться со слабостями,- твердо произнес бродяга и сжал кулаки.- А ты оправдываешь…

– Нет,- со вздохом возразил парень.- Ничуть. Просто бывают ситуации, когда нельзя рубить сплеча. Вот я, например. Уже не тот послушник, который вышел из храма с мыслью о спасении мира и безоглядной верой в Светозарного…

– Тогда кто? – перебил нищий.- Эскер?…

– Говорю же, не знаю! – рявкнул Ирн, окрысившись.- Дух возмездия остался в доспехах посреди Логебора, чародей исчез. Но лично я не чувствую себя Эскером…

– Надолго ли? – произнес бродяга со скепсисом.

– Тоже правильный вопрос,- шепнул послушник. Понурился, спрятал лицо в ладонях.- Хреново, когда не знаешь, кто ты и для чего предназначен.

– Заклятия Алара? – резко сменил тему Лохматый. В глазах сгустилось напряжение, лицо приобрело хищное выражение.

– Тут проще некуда,- после минутной заминки ответил Птиц.- Свитки вызывают соларов… Уничтожить заклятия – значит лишить Алара значительной доли могущества. И как следствие – уменьшить напряжение в магических потоках. Ослабнет Свет, исчезнут и «проплешины». Но это лишь временная мера.

– Так сожги тубус! – воскликнул нищий.- Дел-то…

– Нет,- отмахнулся парень.- Нужны специальные ритуалы, которые знает мой наставник. Сила свитков не должна вернуться к Светозарному. Именно потому мне надо уходить как можно скорее…

Послушник умолк. С тоской проследил за компанией воинов, проходивших мимо. В руках кривоватые копья, топоры и мечи с выщербленными лезвиями. Доспехи мятые, испещренные множеством царапин. Одежда – ветхие лохмотья, снятые с тел мертвых товарищей. И если сегодня умрут эти, завтра в том же тряпье будут ходить другие. У Нгара не осталось денег для достойного обеспечения армии. А значит, исход войны предрешен.

Стало гораздо теплее. Ночная сырость ушла вместе с туманом и тьмой. Звонко стучали капли, весело чирикали воробьи. Свежий ветер, напоенный дыханием грядущей весны, колыхал стены палаток, флаги. Слышались стук, грубые голоса. Лагерь бурлил, и только для двух человек, сидящих за лекарским шатром, радость просыпающейся природы не имела никакого значения…

Лохматый долго молчал, думал. Затем сбегал в палатку, вернулся одетым, с клинком на поясе. Вновь присел, яростно поскреб щеку.

– Подытожим?…

– Давай,- лениво разрешил Птиц.- Но учти, что сказанное больше домыслы, а не факты.

– Получается полная хрень,- пробурчал нищий и принялся загибать пальцы.- Пункт первый. Ты не знаешь, кем являешься. Но подозреваешь, что самим Эскером, или обладаешь частицей души Серого мага. Второй – мир погибает. От усиления Алара, от противодействия Тьмы и разрушения устоявшегося равновесия. Пункт третий. Свитки необходимо уничтожить, дабы хоть немного стабилизировать мировые энергии… В итоге получается забавный клубок. Но вопрос в том, что собираешься делать ты?

– А что я вообще могу сделать? – возразил послушник.

– Мир спасти,- серьезно ответил Лохматый. Подумал, добавил ровно: – Мы уходим сегодня же. Но меня интересует другое: почему медлил? Ведь при особом желании можно было попробовать обмануть охранников, скифрцев. Или тогда заклинаний мало знал?…

– Учиться на Серого мага надо десятилетиями, если не столетиями,- с кривоватой улыбкой сказал Ирн.- Хотя да, рискнуть можно.

– Но все-таки…

Из лекарского шатра донеслись голоса. Ткань у входа колыхнулась, наружу вышла худая высокая девушка. Солнечные лучи вспыхнули червонным золотом в коротко подрезанных волосах. Девица прищурилась, смешно скривила носик. Заметила послушника с полудесятником, приветливо помахала рукой… Судя по одежде – просторному белому балахону в застарелых пятнах крови,- одна из травниц. Еще очень молодая, но движения женственные, плавные, грациозные и размеренные. Личико остренькое и задорное, как у лисички. Глаза темно-синие, глубокие и насмешливые, с легкой грустинкой… Девушка оставляла противоречивое впечатление. Подросток и умудренная годами женщина в одном лице. Не сказать, что писаная красавица, но милая и привлекательная.

Травница приняла у другого лекаря охапку использованных бинтов и тряпок, понесла куда-то на край лагеря. Послушник проводил взглядом, чуть слышно вздохнул.

– Та-ак, понятно,- протянул нищий, изумленно присвистнув.- А я-то голову ломал, почему ты с такой охотой кинулся в крови возиться.