Серый волк, белый конь

– А ты мне не указ! – тролль перевел взгляд на богатыря, взмахнул ручищей, но Проша ловко обхватил его кисть, завел за спину, Женя пробежался кругом и едва не упал носом в котелок, в котором уже что-то булькало.

Волк обратился в человека, оперся на березу, с интересом наблюдая, как противники кружат, оценивая друг друга.

– А Прошка мастак драться, – заметил он.

Богатырь казался отрешенным, он передвигался спокойно, неторопливо переставляя ноги в потертых сапогах. Он был меньше тролля в полтора раза, но когда тот в очередной раз попытался сгрести Прошу лапищей, богатырь ловко ушел в сторону, слегка подтолкнув противника, и тот, получив разгон, вписался носом в кряжистый дуб. Желуди посыпались, как конфетти из хлопушки, а тролль отряхнулся, зарычал и кинулся на Прошу.

– Скажи, царевна, – спросил богатырь, сидя верхом на тролле, – он дорог тебе?

Распластавшийся на земле тролль, которому Проша заломил руку едва не до затылка, только мычал и загребал свободной рукой сухие листья.

– Не то чтобы, – задумалась Лада. Она подошла к бывшему мужу, присела на корточки перед его носом. – Давай решим все мирно. Я не отдам тебе свою шкатулку. Я не знаю, что в ней особенного, я не знаю, что в ней скрыто. Это память о бабушке.

Женя дернулся, но Проша прижал его к земле сильнее, надавив коленом в поясницу.

– И это все, Женя. Действительно, все. Конец.

– Ладно, – тролль выплюнул сухой листик, затих.

Проша ослабил захват, освободил его руку. Тролль вскочил, оглядел всю компанию и бросился прочь, не разбирая дороги.

– Зря ты его отпустил, – сказал Волк, прикусывая травинку.

– Не убивать же его? – пожал плечами Проша. – Давайте кушать. Суп уже сварился. А то едим всухомятку который день, вредно это для желудка.

– Ты прямо кладезь мудрости, – съязвил Волк. Тем не менее он уселся на пенек возле костра и с готовностью принял дымящуюся плошку и ложку.

А Лада глубоко вдохнула, закинула голову к небу. Маленькие белые барашки облаков проплывали над лесом, едва не цепляясь пушистыми брюшками за верхушки деревьев – верно, к дождю. Девушка чувствовала себя так, как будто она уже попала под ливень – в душе было чисто и спокойно. Она действительно отпустила Женю.

– Как же ты могла выйти за него замуж, царевна? – подал голос Проша.

– Приворожили ее, – объяснил Волк.

– Не важно это, – спокойно ответила Лада. – Приворот – не приворот… Я ошиблась. Все ошибаются. Главное – признать ошибку и двигаться дальше.

Она взяла сумочку, чтобы спрятать туда шкатулку. Напоследок положила ладонь на теплое дерево, украшенное резьбой, открыла крышку… и застыла.

– Оно золотое, – сказал Волк.

– Откуда оно взялось? – спросил Проша.

– И это сокровище? – удивилась Лада.

В шкатулке, на красной бархатной обивке, тускло блестело золотое яйцо. Лада осторожно взяла его в руки – теплое, скорлупа чуть шероховатая. Волк внезапно рассмеялся, так что девушка едва не выронила сокровище.

– Ты чего? – спросила она.

– Похоже, не Русалочкина ты внучка, – всхлипнул Волк, вытирая слезы. – А курочки Рябы.

– Иди ты, – беззлобно сказала Лада, рассматривая яйцо. Оно было крупнее куриного раза в три, вытянутое, тяжелое, по скорлупе бежали волнистые выпуклые узоры. В какое-то мгновение ей показалось, будто изнутри что-то легонько толкнуло ее в ладонь.

– Дай взгляну, – попросил Серый.

– Не дам, – Лада вынула из кармана джинсов носовой платок, обернула в него яйцо, чтобы не перекатывалось по шкатулке. – И что теперь?

– Высиживай, – предложил Волк, кажется, обидевшись, что она не доверила ему яйцо. – Или дай вон Проше, он яичницу забабахает.

– Но как оно появилось в шкатулке?

– Может, твой сундук – что-то вроде портала, перехода в другое измерение, который открывается только при определенных условиях. Может, звезды так сошлись, а может, в тебе что-то изменилось, – Волк пытливо уставился в лицо Лады. – Значит, теперь ты достойна получить родовую ценность.

– Вот спасибо.

– Дай шкатулку, хочу кое-что проверить, – попросил Волк. – Я не буду трогать твое драгоценное яйцо.

Лада, нахмурившись, протянула ему сундучок. Оборотень открыл крышку и довольно хмыкнул.

– Так я и думал, – сказал он, демонстрируя содержимое шкатулки: яйцо исчезло, остались лишь украшения.

– Где яйцо? – взвизгнула девушка.

– Не ори, – миролюбиво сказал Волк, протянув ей шкатулку. – Теперь попробуй сама открыть.

Лада откинула крышку и облегченно выдохнула, увидев тусклый золотой блеск.

– Вот почему тролль хотел снова тебя захомутать. Без тебя сокровища не получить. Не вынимай яйцо из шкатулки, пусть там и остается.

Лада взяла у Проши тарелку с супом, зачерпнула ложкой ароматный бульон и сказала:

– Может, и вправду сварить это яйцо, да в суп покрошить.

Она едва не прикусила себе язык, вымолвив эти слова, и поняла, что никогда этого не сделает. Уж больно резко отозвалось в сердце легкомысленное предложение. Она пыталась вспомнить, не рассказывали ли ей в детстве сказок о золотом яйце, но на ум ничего не шло, кроме «мышка бежала, хвостиком махнула».

– Беречь его надо, – серьезно вымолвил Проша. – Мало ли, вдруг из него птенец появится.

– Или крокодил, – подхватил Волк.